"За Родину" - фашистская газета, издававшаяся на оккупированных территориях

Во время Великой Отечественной войны фашисты издавали на оккупированных территориях пропагандистские русскоязычные газеты. На Севро-Западе одной из таких газет была «За родину», выходившая с осени 1942 года (Псков) до лета 1944 года (Ревель).

Газета была двухцветной.



С материалами из этой газеты мы и предлагаем вам ознакомиться.

1. Материал из газеты "За родину", №159 за 1944 г.

"Пантеры" сдерживают натиск советских войск


Запыленные, обливающиеся потом, тянут немецкие гренадеры оружие и амуницию через поле в прикрытие, находящееся по фруктовом саду. Там под гул орудий и свист пуль они маскируют свои орудия. Теперь бы отдохнуть, тем более, что настала обеденная пора. Но битва не признает никаких перерывов, никакого права на отдых. Она бушует с каждой минутой все сильнее.

И вот в расположении гренадеров появляются «Пантеры». На них возложена большая задача — в тесном сотрудничестве с гренадерами отбрасывать и рассеивать авангарды советских танковых колонн.

В этой местности находится 50 «Пантер». Их задача быть волнорезами для больших масс советских танков «Т 33» и для тяжелой артиллерии неприятеля. Всякий раз, как большевики пытаются выдвинуть танковый клин, чтобы сломить линию германской обороны, германские танкисты совместно с гренадерами вступают в бой с авангардами советских танковых колонн. Дальнобойные орудия «Пантер» и «бронированные кулаки» гренадеров вносят опустошение в ряды советских танков. Так, например, в одной местности в течение короткого срока было уничтожено 12 крупнейших советских танков «Т 34».

Тогда большевики бросают в дело .свою авиацию, которая пытается посредством бомб и огня бортового оружия сломить сопротивление германских «Пантер» и гренадеров, уничтожающих танки при помощи своих «бронированных кулаков». Однако, и германская авиация не дремлет. Она устремляется навстречу советским бомбардировщикам, и в небе загорается воздушная битва, в результате которой несколько советских бомбардировщиков падают на землю и превращаются в пылающие костры. Остальные же улетают.

Наступает вечер, несущий вместе с прохладой отдых. Атаки советских танковых авангардов рассеяны. Потому немецкие танкисты и гренадеры могут, наконец, спокойно заснуть, чтобы набраться сил для новой битвы. 



2. "За родину", 148, 1944

Монголы "наступают на Берлин"

Методы большевистской "стратегии"

Первым ворвался в город полк, почти целиком состоящий из монголов. Гомель представлял собой к моменту сдачи его Красной армии груду развалин, и монголы, одетые в красноармейскую форму, нестройной и кривой толпой перебегали от одного разрушенного дома к другому, визгливо что-то кричали, стреляли вдоль улиц, хотя немецкие войска уже оставили город и занимали новые позиции западнее его.

Семья токаря Вахрушина, не пожелавшая уйти из города с германской армией и решившая ждать «своих», скрывалась в погребе. Старик Вахрушин, как мог, успокаивал дрожащих от страха детей, старуха, его жена, шептала молитвы ... Во дворе послышалась незнакомая гортанная речь. Скуластое, обросшее черной бородой лицо показалось в просвете погреба. Это был монгол - красноармеец. Увидев, что в погребе кто-то есть, он вскинул винтовку, чтобы стрелять.
— Свои здесь, товарищ, свои! — Закричали люди, скрывающиеся в погребе.

Людей, вылезших из погреба, окружила толпа монголов. В измятых, подранных шинелях, в касках, слишком просторных для их голов, худые и грязные, распространяющие вокруг запах немытого тела и водки, сгрудились монголы вокруг семьи Вахрушина, с любопытством рассматривая её, что-то обсуждая на своём языке. Один из монголов, молодой, но обросший по подбородку пучками чёрных волос произнёс по-русски:
- Такой же люди, похожая на русский.
Монголы опять что-то заговорили по-своему, а потом тот же монгол произнёс:
- Бачка, ты понимай по-русски?
- Мы — русские, — ответила одна из дочерей.

Монголы щелкнули от удовольствия языками:
- А скажи, бачка, — обратился один из них. — Берлин — большая города?
- Мы не знаем.
- Ха! Живет у Берлин и не знает... Ха, какой смешной девушка ...

Оказалось, что бойцам - монголам «объяснили», что они наступают на Берлин. Темные, неграмотные люди, не имеющие никакого понятия о географии, поверили, что перед ними столица Германии. Надеясь, что с её взятием война закончится и можно будет вернуться в родные степи, они смело пошли в наступление и, потеряв половину своего состава, ворвались в Гомель.

Понуро уходили монголы-красноармейцы со двора Бахрушина, узнав, что это Гомель, и до Берлина еще далеко, много тысяч километров. И только молодой монгол с пучками черных волос на подбородке остался во дворе. Он присел посреди двора на корточки и, закрыв лицо руками, тоскливо завыл, так тоскливо, как умеют это только питомцы диких монгольских степей.
— О чем ты плачешь, товарищ? — обратилась к нему старшая дочь Бах-рушина.
— Ай, ай, какой нехорошей люди, — причитал монгол. — Сказали Берлин, а это не Берлин. — Ай, ай! Когда же я попаду на кибитка... Жена голодный, отец старая, ай, ай! Почему Берлин, зачем Берлин, пойду на кибитка ...

Этот случай рассказал старый Бахрушин. Его, имеющего 60 лет от роду, забрали на передовую линию и приставили к орудию. Раненый он был подобран немецкими санитарами и теперь находится на излечении в госпитале военнопленных.

Н. Климов.