Организация фашистской пропаганды на оккупированной территории Белоруссии

 
Предлагаем вашему вниманию статью из сборника "Россия: Европа и Азия. Истоки, история и уроки цивилизационного дрейфа", посвящённую организации немецкой пропаганды на оккупированной территории Белоруссии.

Накануне войны высшее нацистское руководство уделяло огромное внимание не только разработке военно-стратегических планов, но и подготовке идеологической экспансии на Восток. Общее руководство идеологической работой осуществляло Министерство пропаганды во главе с Геббельсом. Незадолго до нападения на Советский Союз в министерстве был создан отдел Востока и антибольшевизма. С имперским Министерством народного образования и пропаганды координировало свою деятельность Министерство восточных оккупированных областей во главе с А. Розенбергом. Через органы гражданской администрации на местах оно осуществляло пропагандистскую работу в рейхкомиссариатах Остланда и Украины. В составе главного отдела политики Генерального комиссариата Белорусии находился отдел общей пропаганды, состоявший из 8 «рефератов»: пропаганды, радиопропаганды, прессы, кино, зарубежных связей, экономической вербовки, ярмарок и выставок, обслуживания войск. К началу войны против СССР при каждой немецкой армии функционировала рота пропаганды. Позже были созданы пропагандистские роты Б (Белоруссия, или «Центр»), У (Украина), Д (Дон) и др., которые подразделялись на пропагандистские команды, именовавшиеся по месту расположения своих штабов, например: Орша, Витебск, Смоленск и т. д. Поставщиком информации должен был стать и каждый немецкий солдат. В «Памятке для войск» говорилось: «Там, где вы встречаете или можете связаться с органами немецких частей пропаганды, сообщите им об интересных фактах, которые вы знаете»1.

Согласно директивам отдела пропаганды нацисты вербовали агентов из местных жителей Белоруссии, в задачу которых входил сбор информации о настроении населения, а также распространение среди местных жителей слухов, выгодных вермахту. Большие надежды гитлеровские пропагандисты возлагали и на учителей, стремясь использовать их в качестве проводников нацистской идеологии. В отчете полиции безопасности «О деятельности и оперативной обстановке за период с 1.03. по 31.03.1943 г.» было сказано: «По мнению авторитетных кругов, крайне необходимо уволить с работы ту часть учительства, которая занимает выжидательную позицию, а более достойных привлечь к проведению активной немецкой пропаганды». Как отмечает английский военный психолог Н. Коупленд, «нацисты строили свою стратегию исходя из того принципа, что гораздо экономичнее подорвать силу воли, чем уничтожить самих людей»2. Для осуществления этой цели фашисты использовали все возможные средства пропагандистского воздействия на население: печать, радио, кино, театр. Отличался разнообразием и выбор форм работы: лекции и митинги, беседы и производственные собрания, передвижные выставки и политические курсы на предприятиях. В наглядной агитации широко использовались плакаты, карты-схемы крестового похода против большевизма, карикатуры на высших партийных и государственных деятелей, сопровождавшиеся стихами. Давалось свое толкование известных аббревиатур.
Например, ВКП(б)—второе крепостное право большевиков, ОГПУ объединение главных политических убийц, НКВД — не знаю, когда вернусь домой, СССР — смерть Сталина спасет Россию и т. п.

С первых дней оккупации республики немцы установили монополию на все средства информации. Многочисленные приказы и объявления гласили об обязательной сдаче под угрозой наказания радиоаппаратов, коммунистических книг, пригодных и непригодных фотоаппаратов в местные комендатуры и отделы жандармерии. Были составлены именные списки граждан, имеющих патефоны и патефонные пластинки, с указанием тех и других в отдельности. В указании Петриковского гебитскомиссариата, например, сказано: «Введенные большевиками учебные планы, учебники, книги для учителей и учеников и прочие воспитательные средства с политической тенденцией (фильмы, карты, картины и т. д.) запрещены». Выпуск газет, журналов, учебников и иной печатной продукции был возможен только после разрешения, полученного от генерального комиссара Белоруссии. Для организации постановок, развлекательных мероприятий необходимо было за 14 дней сообщить в местную комендатуру день, место и час проведения, вид организации, доложить программу или текст, указать состав художников и исполнителей. До получения соответствующего разрешения проведение подобных мероприятий запрещалось. За срыв вывешенных и наклеенных приказов, объявлений и плакатов грозил расстрел.
Тщательной проверке подвергались библиотечные фонды. Так, в отчете айнзатцгруппы «В» за сентябрь 1942 г. говорится: «Довольно значительная часть книжного фонда библиотек еще не передана для массового пользования в связи с просмотром книг, в особенности в ведомстве Розенберга (Могилев, Гомель)».

В организации пропагандистской работы фашисты стремились учитывать специфику местных условий, тщательно следили за настроением населения и воздействием проводимых пропагандистских акций. Они обращали внимание на отличие между бывшими польскими и советскими районами, указывая, что в последних население совершенно подавлено и не имеет своего самосознания. Безучастность и равнодушие населения этих территорий определялись как итог психологического воздействия «советского террора» в течение 23-летнего господства. В оперативной сводке из СССР М-42 от 3 августа 1941 г., характеризуя настроение в бывших польских областях, нацисты особо подчеркивали: «...радость освобождения от советского ярма все еще продолжается и проявляется она, прежде всего, в готовности польского и белорусского населения активно участвовать в восстановлении. Сравнение немецких солдат, их поведения, вооружения и т. д. с военнослужащими Красной Армии оказались в пользу германского вермахта»3.
Одним из основных направлений пропагандистской работы противника было обоснование тезиса об освободительной миссии фашистской Германии. Немецкие пропагандистские материалы доказывали, что Советский Союз, прикрываясь лозунгами мировой революции, готовил вторжение в Европу. И если бы «сильнейшая армия мира» не отразила готовящийся удар, то в ближайшее время европейская история окончилась в «грязи большевистского зачумления». Германская армия спасла не только Европу, но и принесла «освобождение» народам СССР от иудо-большевизма. Немецкие пропагандисты спешили создать образ немецкого солдата, солдата-освободителя. Со страниц улыбались «культурные, цветущие, веселые немецкие парни», которые в любую минуту готовы прийти на помощь мирным жителям. «Германский солдат жалеет каждого убитого врага и не желает излишнего кровопролития»,— писала оккупационная «Правда». Во главе армии и свободной, процветающей Германии стоит «человек из народа», «выдвинутый рабочим движением», А. Гитлер. Вождь, «окруженный таким глубоким уважением, таким безграничным доверием и такой любовью всего народа, каким не пользовался ни один вождь в истории человечества». День 22 июня был объявлен национальным праздником — Днем освобождения. Так, газета «Новый путь» писала: «День 22 июня в этом году и последующих годах будет считаться большим праздником: Днем освобождения. Нигде и никакой работы в этот день производиться не будет. Идее освобождения, разъяснению значения этого великого дня будут посвящены все собрания. О нем будут говорить по радио, будут писать газеты, говорить докладчики». От населения Белоруссии требовалась лишь благодарность и признательность немецким солдатам и их вождю А. Гитлеру. «Отечество и большевизм — дело разное. Германия лишает нас не Отечества, а большевистского порабощения. За это мы ей должны быть благодарны... Каждый русский патриот должен желать скорейшей победы Германии, потому что это будет на благо нашей родине»4.

Огромное внимание уделяла пропаганда противника и деморализации Красной Армии, указывая на бессмысленность сопротивления и призывая бойцов сдаваться в плен. Образ красноармейца, созданный гитлеровскими пропагандистами, был полной противоположностью немецкому солдату. Если немецкие солдаты шли гордой поступью победителей, то советский солдат шёл «тихим, крадущимся шагом злоумышленника», грязный, небритый, «одетый во что Бог послал», злой и пьяный. Особое внимание уделялось дискредитации высшего командного состава. Многочисленные карикатуры изображали комиссаров обязательно «жидами», призывающими солдат умереть за «иудо-большевистскую Родину». Вот как представлена мобилизация в одной из статей оккупационной «Правды»: «...При погрузке в товарные вагоны многие оказывались настолько пьяными, что не могли самостоятельно влезть в них. Таких брали за руки и ноги, раскачивали и забрасывали внутрь. Тот же очевидец рассказывал, что некоторых командиров, тоже пьяных, в темноте и в общей свалке избивали до полусмерти... Лишения последних месяцев вызывали у многих начальников отдельных частей опасные галлюцинации; наблюдаются случаи полного помешательства».
Взамен ужасов войны немецкая пропаганда предлагала советским солдатам «прелести» плена. Гитлеровцы обращались к красноармейцам и от имени германского командования, и от имени матерей и жён, которые «от чистого сердца» призывали своих близких «стараться добровольно сдаться в плен» и «поспешить домой, чтобы не опоздать к разделу земли». Страницы газет пестрели письмами уже находящихся в плену сослуживцев с трогательными рассказами о благородстве солдат рейха: «И только здесь в плену чувствую действительную заботу о людях со стороны немецкого командования, действительное отеческое, родное отношение к больным». Подобные материалы были написаны простым, доступным языком в виде доверительных бесед Ивана и Петра: «А вот, дорогой мой, чтобы нам скорее вернуться к своим семьям и начать строить новую жизнь без кремлевских правителей, надо нам не за страх, а за совесть помогать германской армии... Если хочешь кататься, люби и саночки возить»; в виде вопросов и ответов, в виде «Марфушкиных частушек» и т. п. При этом немецкие пропагандисты не очень-то заботились о правдивости своей информации. В германских сообщениях из Белоруссии уже с зимы 1942 г. продовольственное положение в городах характеризуется как катастрофическое. А вот как представляет продовольственную проблему в лагере военнопленных газета «За Родину»: «Барак № 10. Группа военно-пленных, возвратившись с работы из города, закусывает — кто ест хлеб с сыром, кто с колбасой. У иных мёд, масло. Любители овощей едят огурцы. Это они получили сегодня за хорошую работу сверх того, что выдается в лагере. Идёт оживленная беседа: — Что скрывать, товарищи, — мы в армии так не ели, как здесь...»5

Но материалы для публикации, тщательно контролируемые цензурой, резко отличались от материалов с грифом «Секретно. Только для служебного пользования». Вот что сказано в сообщении отдела пропаганды «Остланда» за период с 10 по 25 января 1942 г.: «Особое недовольство вызывает среди населения обращение с военнопленными. При этом нельзя забывать, что зачастую речь идет о белорусском населении и их односельчанах. Во время марша крупной партии военнопленных с Минского вокзала в лагерь немецкой конвойной командой якобы были расстреляны бежавшие военнопленные... Только вечером улица была частично очищена от трупов. Это вызвало у населения возмущение, волнение и большое недоверие к немцам... В целях успешного проведения пропаганды поэтому необходимо потребовать, чтобы в подобных случаях, по меньшей мере, расстрелы производились не на глазах населения и оно не видело трупов».
Отмечая успех немецких пропагандистов, командующий тылом армейской группы «Центр» констатировал: «Явка в плен солдат разбитых частей проходит успешно. Только в Слуцке в результате пропаганды с помощью листовок в лагерь военнопленных явилось 500 русских»6.
Вряд ли стоит торопиться с выводами об успехах пропаганды противника в данном направлении. Причины того, что в первые недели войны в плен попало около 1,5 млн советских солдат, следует искать скорее всего в преступных просчётах государственного руководства, в неопытности, а иногда в некомпетентности нашего военного командования. Ведь десятки тысяч солдат, находясь уже в глубоком немецком тылу, прятались в лесах и сражались до последней возможности. Немцы сами неоднократно подчеркивали, что многие советские солдаты попадали в плен ранеными, истощенными, больными.
Огромное значение придавали пропагандисты вермахта и антипартизанской пропаганде. Так, начальник полиции безопасности и СД в сообщении из занятых восточных областей от 19 июня 1942 г. заявляет: «Поступившие с территорий группы армий «Центр» сообщения свидетельствуют все, как один, что позиции населения, прежде всего, принимая во внимание будущее, зависят от решения партизанской проблемы». Антипартизанская пропаганда, направленная на дискредитацию партизанского движения и его лидеров, преследовала 2 цели: 1) привлечение партизан на сторону противника; 2) привлечение местного населения к сотрудничеству в деле борьбы с партизанами. Немецкие пропагандисты всячески старались убедить партизан в бессмысленности сопротивления, доказывая, что если уж миллионные армии Сталина не смогли противостоять мощи немецкого оружия, то любое сопротивление партизан бессмысленно. Призывая население Белоруссии оказывать всяческое содействие в борьбе с партизанами, пропагандисты стремились представить последних как бродящих по лесам сталинско-жидовских головорезов, которые занимались лишь грабежами, насилием и убийствами. Смоленским народным театром была поставлена пьеса «Волк». Вот какой образ партизана предстал перед зрителем: «Обросший и грязный, как шакал, рыщет по комнате в поисках водки, мечется из угла в угол, озирается по сторонам, содрогается от каждого шороха. И, найдя бутылку самогона, с волчьей жадностью и сладострастием выпивает его... Кто это: человек или зверь? Да, это своеобразный волк. До войны он секретарь райкома партии, сейчас — организатор бандитского отряда. С его рук течёт кровь десятков замученных и убитых им невинных русских людей, но он ещё не насытился, ему нужна кровь и кровь». Один из исследователей отмечает: «По далеко не полным данным НИЩ... с 1941 г. по апрель 1944 г. из партизанских отрядов Белоруссии дезертировало на сторону врага 1 135 человек». Но не стоит забывать, что происходило это не только благодаря пропагандистской работе, но и из-за многочисленных карательных операций, проводимым на территории Белоруссии. Вот как сами немцы характеризуют результаты одной из крупных пропагандистских акций против партизан весной 1942 г.: «...Результаты в смысле улучшения настроения населения незначительные. Это, прежде всего, выражается в том, что до сих пор не наблюдается ни роспуск местных банд, ни усиленный приток доносов от населения на появившиеся банды или другой поддержки... Характерным для равнодушия... но в то же время и отчасти антинемецкого настроения населения является такой факт: когда в одной из деревень истребительная команда распространяла листовки и раздавала махорку, то население оставалось равнодушным как к листовкам, так и к махорке и даже рассыпало её. Этот факт отчасти свидетельствует о прямом враждебном отношении населения, которое ещё несколько месяцев ранее внешне было вполне лояльно настроено к немцам»7.

Одновременно большое внимание уделялось пропагандистскому обеспечению вербовки рабочей силы. Многочисленные листовки, газетные статьи, плакаты, фотоматериалы призывали добровольцев без промедления являться на пункты вербовки, захватив с собой лишь котелок с ложкой, да музыкальный инструмент, чтобы не скучать по дороге. Во всех газетах из номера в номер публиковались письма уехавших на работу в Германию приблизительно такого содержания: «Живу прекрасно. Знакомлюсь с Берлином и его прелестями, часто бываю в берлинских театрах... Был в ресторане, в том числе в русском ресторане «Медведь»... Мне теперь вполне ясно, почему так храбро борется немецкий солдат. Есть за что бороться... Я рад, что вместе с германским народом сражаюсь против большевистской сволочи, против большевистской лжи, обмана и террора». Но несмотря на все ухищрения гитлеровских пропагандистов в октябре 1942 г. ответственный за использование рабочей силы сообщает: «Принудительная мобилизация была начата в связи о тем, что первоначальная готовность населения добровольно ехать на работы в Германию совершенно отпала».
Предметом особой заботы была и пропаганда нового земельного закона Розенберга, ибо вопрос продовольственного снабжения был жизненно важным для каждой из противоборствующих сторон. Многочисленные материалы были посвящены пропаганде антисемитизма.

Какое же влияние оказала немецкая пропаганда на население оккупированной Белоруссии? Следует отметить, что обстановка накануне войны была очень сложной. После подписания пакта о ненападении между Германией и Советским Союзом средства массовой информации прекратили какую-либо антигерманскую пропаганду. Более того, 14 июня 1941 г. было опубликовано заявление ТАСС о том, что слухи о близости войны между СССР и Германией «являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны... Слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям». В условиях единомыслия подавляющее большинство населения страны верило сообщениям средств массовой информации. Поэтому вполне естественно, что внезапность нападения, стремительное продвижение германских войск в глубь страны, быстрая оккупация республики шокировали население Белоруссии.

Полное отсутствие сведений о положении в стране породило настоящий информационный голод. Об этом свидетельствуют и донесения немецких пропагандистов, и обилие гулявших по стране самых противоречивых слухов. Образовавшийся вакуум и поспешили заполнить нацистские пропагандисты, используя весь арсенал средств. Негативные явления предвоенных лет — политические репрессии и шпиономания, раскулачивание и бешеные темпы индустриализации — давали пропаганде противника обширный материал для критики советских порядков. Значительное количество фактов, излагаемых на страницах печатных изданий фашистов, в ходе бесед и лекций, было достаточно правдивым и в начале войны вызывало интерес местных жителей.
Но уже в начале 1942 г. немцы отмечают: «Если некоторое время после оккупации Белоруссии у населения очень часто существовало убеждение, что Германия даже в трудных условиях, но все же победит, то сегодня от такого мнения, за исключением некоторых, не осталось и следа». А в 1943 г., как сигнал бедствия, звучит заявление: «Всякая немецкая пропаганда... бессильна»8.
Немецкая пропаганда не оправдала себя. Она с самого начала страдала тенденциозностью и односторонностью в освещении событий. Обрушивая критику на всё советское, она восхваляла все, касавшееся Германии. Усердия некоторых пропагандистов вызывают просто смех. В качестве примера можно привести объяснение, почему немцы вместо обычного приветствия говорят «Хайль, Гитлер!»: «Оно идёт из недр души. От него не отдаёт тем притворным холодком, каким веяло от знакомых нам приветствий по адресу Сталина, чьё имя студило душу порядочного человека. «Хайль, Гитлер!», произнесённое утром, отдаёт своей свежестью, оно греет лучами полуденного солнца в обед, вечером оно звучит бойкостью резвящейся публики, наконец, в полночь оно выражает уверенный покой ночи».

Критике советских порядков немецкая пропаганда противопоставляла лишь призрачные обещания на период после окончания войны, которые шли вразрез с повседневной жизнью на оккупированной территории. Немцы не выполнили ни одного из своих обещаний о самоуправлении, земельной реформе, повышении жизненного уровня и др. Население Белоруссии не верило пропагандистским штампам, ибо за время оккупации смогло воочию убедиться в лживом и провокационном характере немецкой пропаганды, ощутить, что такое «новый порядок».



1 НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д. 931. Л. 94.
2 НАРБ. Ф 4683 Оп. 3. Д. 539. Л. 64.
3 НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д. 949. Л. 109.
4 НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д. 938. Л. 70;
5 НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д.932. Л. 8.
6 НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д. 951. Л. 32.
7 НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д. 954. Л. 98-99.
8 НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д. 955. Л. 105; НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3. Д.948. Л. 91.

Просмотров: 20218
Другие материалы раздела
             
Редакция рекомендует
               
 

Комментарии (всего 0)

  • Укажите символы,
    которые вы видите на картинке

 
топ

Пропаганда до 1918 года

short_news_img
short_news_img
short_news_img
short_news_img
топ

От Первой до Второй мировой

short_news_img
short_news_img
short_news_img
short_news_img
топ

Вторая мировая

short_news_img
short_news_img
short_news_img
топ

После Второй Мировой

short_news_img
short_news_img
short_news_img
short_news_img
топ

Современность

short_news_img
short_news_img
short_news_img