Главный русский спор: от западников и славянофилов до глобализма и Нового Средневековья

Дела в мире устроены таким образом, что настоящий контроль за процессом не получить, если запустить только процесс, приводящий к желательному состоянию. Такой процесс будет неустойчив. А вот если еще организовать противодействие первому процессу, то, контролируя оба процесса — прямой и ему противодействующий, можно получить уверенный контроль и устойчивое течение событий по определенной траектории.

Причина такого положения дел — в «замыкании » пространства культуры вокруг пары антагонистических деятелей. Два противоположно направленных процесса видоизменяют ландшафт культуры, если угодно — «прогибают» его, и все большее число других процессов направляется к центру прогиба, так что возникает устойчивое движение к равнодействующей наших исходных процессов (об этом подробнее в следующем разделе «Глобалистский мир»).

Поэтому множество процессов современной жизни представляют собой такие пары — то есть противодействия им увеличивают устойчивость достижения общей цели. Для примера обратим внимание на то, как обстоит дело с государственным устройством. Наблюдается глобальная тенденция увеличения мощи государств с начала XX века. Внутри каждого государства органы власти получают все большее значение; противостоящие им системы гражданского общества становятся все более слабыми и управляемыми. Это один процесс — усиление государства. Одновременно в начале века Вудро Вильсон сделал всеобщим достоянием идею права наций на самоопределение («Каждый народ имеет право избирать ту форму суверенности, которая для него предпочтительна»). Сейчас очевидно, что очень многое в ослаблении современных государств делается борьбой за национальную независимость. Моноэтническое государство есть абстракция; почти любое реальное государство может быть разорвано на части при следовании принципу самоопределения наций. Это обратный процесс, ослабляющий государства. Результат взаимодействия прямого и обратного процессов: ослабление слабых государств и усиление сильных. Собственно, так было с самого начала применения этого принципа: он был выдвинут для развала Австро-Венгрии. Лозунг национального государства (локальный) входит в противоречие с правом наций на самоопределение (глобальным) и приводит к быстро идущему процессу дифференциации государств.

Образование новых государств на волне распада старых, обрушившейся на весь мир сегодня, является не только продуктом древних националистических импульсов и катастрофических социальных волнений. Движущей силой этого процесса является и глобализация... (Уткин, 2001а, с. 115).

Подобным образом обстоят дела и с частной собственностью. С одной стороны, это основа современного права. Глобализация также провозглашает частную собственность одним из своих основных пунктов. Казалось бы, конфликту нет места, но все же система современности и глобализация входят в противоречие именно по линии частной собственности.

Связанные с идентификацией конфликты никогда не противоречат тенденциям к глобализации и не стоят у них на пути: они являются законным порождением и естественным спутником глобализации и не только не затрудняют ее, но и смазывают ее колеса (Бауман, 2002, с. 192).

Право частной собственности — основа экономической жизни. Транснациональные корпорации (ТНК) в своей деятельности опираются на право собственности; но ТНК же разрушают и ослабляют государства, которые гарантируют выполнение права собственности. Отсюда необходимость для ТНК иметь собственные силы, чтобы самим выступать в качестве гарантов права. Тем самым право из надсоциального, из стоящего над системой интересов, становится частным, неотчуждаемым от того, кто этого права требует, — как в Средние века, когда право было связано с землей; кто здесь хозяин — того и право. Более того, ТНК, как понятно, лишь начало и первый пример этого процесса. Со временем отдельные люди приобретут (и частично уже приобрели) такую экономическую мощь, что право частной собственности станет для них личным правом, вытесняющим и уничтожающим все иные системы права в их зоне влияния. Феодализм возвращается в основах правовой системы, принятой современностью. Это означает, собственно, также и прямо противоположное высказывание.

Независимый частный собственник, ведущий дело исключительно на свой страх и риск, стал редким исключением или временным состоянием. ...Функции капиталиста стала выполнять организация из лиц, ни одно из которых не является полным собственником предприятия. Все они суть наемные лица. Таким образом, в экономике Запада частное предпринимательство перестало быть неразрывно связанным с отношением частной собственности и с персональными собственниками (Зиновьев, 1997, с. 118).

Получается, что дело не в том, будет ли обладать властью отдельный человек; ею будет обладать некий собственник, скорее всего безличный. Право станет одновременно частным и безличным, и эту ситуацию можно с равным успехом описать как полный триумф частной собственности и как полное уничтожение частной собственности.

По этому поводу высказываются противники глобализации: «стадия ТНК — «планетарного рыночного тоталитаризма » — представляет собой закономерный этап эволюции природопотребительской цивилизации, подошедшей к своей агонии. Мир ТНК — это невообразимая стратификация мира на страны «золотого миллиарда » и их информационно-сырьевые колонии, на когниториат (людей, владеющих знаниями) и, если можно так выразиться, «зомбитариат» — зомбированную рыночной рекламой и «черной культурой» (М. Князева) основную часть населения планеты» (Зубаков, 2000, с. 63).

Мы видим, как в отношении важнейших элементов современного мира выстраиваются полярности, противопоставленные процессы, которые только вместе определяют истинное направление развития. К таким парам полюсов можно отнести также «глобализм» и «антиглобализм» как общественные движения. (Одним из проявлений противопоставления глобализма и антиглобализма является и очередной уровень противостояния западничества и почвенничества.) Глобализм и антиглобализм, при всей своей противоположности, определенным образом ориентируют развитие социума. Антиглобализм есть мировоззрение, жизненно зависящее от своего противника, поскольку любое «анти-» определяется только через позитивную часть тезиса.

Учитывая единство предстающего перед нами многообразия мнений, можно вспомнить симптоматичный для этой ситуации рассказ. Эта история рассказана, кажется, М. Гаспаровым. Пожилой ученый спрашивает коллегу: «Вы — православный?». Ответ: нет, я атеист. Пожилой господин: «Но Вы наш, православный атеист?». Подумав, коллега согласился. Согласно этому рассказу, атеизм, отрицающий любую религию, в реальности отчетливо делится на атеизм православный, католический, иудаистский, мусульманский и т. д.

Глубинное взаимодействие глобализма и антиглобализма позволяет сказать следующее: мир развивается не в сторону «глобализма» или «антиглобализма», а сильнейшим образом определяется этой полярностью, так что в результате выстраивается определенная мировая система, несущая сильный отпечаток обоих полюсов. Ситуация выстраивается таким образом, что действие полярностей оказывается исчерпывающим. Это означает, что любое действие может быть истолковано как глобалистское или, напротив, антиглобалистское — для России, соответственно, западническое или почвенническое. Любое сильное изменение ситуации отдает преимущество либо той, либо другой стороне, так что чем сильнее противоречие полюсов, тем более уверенно отправляется мир туда, куда влечет его полярность в целом.

<< Назад   Вперёд>>