Пропагандисты ленинской школы

Вацлав Вацлавович Воровский. 1871-1923

В центре Москвы перед зданием бывшего Наркомата иностранных дел СССР стоит памятник Вацлаву Вацлавовичу Воровскому. Монумент этот открыт в 1924 году, через год после гибели главы советской делегации в Лозанне. Вацлав Вацлавович запечатлен устремленным вперед, с характерным жестом правой руки, поднятой вверх...

Скульптор удачно изобразил страстного оратора и пропагандиста, вдохновенного трибуна. Но Боровский был и талантливым партийным публицистом. Не случайно В. И. Ленин назвал его одним из главных писателей большевиков¹. Владимир Ильич высоко ценил достоинства перевода Воровского «Манифеста Коммунистической партии».

Старейший деятель партии И. И. Скворцов-Степанов вспоминал, что Ленин «глубоко любил остроумного, мягкого, культурного, в истинном значении этого слова, Вацлава Вацлавовича. Он знал, что на этого человека можно положиться, что спокойный, мягкий среди друзей, он тверд, неуклонен в стане врагов»². Его пропагандистская деятельность началась в студенческие годы, когда он учился в Московском университете, а затем в Высшем техническом училище. За революционную пропаганду в марксистских кружках, печатание и распространение нелегальной литературы, выступления на рабочих митингах и сходках Воровский не раз сидел в царских тюрьмах и отбывал ссылку, но это не сломило волю молодого революционера, не поколебало его убеждения в правильности избранного пути.

Большевистским пропагандистом Боровский стал под непосредственным влиянием Ленина, с которым познакомился и подружился в 1902 году в эмиграции. Вацлав Вацлавович сотрудничал в «Искре», был ее разъездным агентом. По предложению Владимира Ильича принимал участие в редактировании большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий», а затем, в годы первой русской революции, легальных партийных изданий — «Новая жизнь», «Волна», «Эхо», «Новый луч». Позже активно сотрудничал в ленинской «Правде».

Глубокие знания и убежденность

Узкая, темная камера Таганской тюрьмы. Два шага в ширину, три — в длину. Боровский ходит из угла в угол, о чем-то думает. Звякает ключ, скрипит дверь, входит надзиратель:

— На допрос...

Допрос ведет полковник Зубатов.

— Что вы можете рассказать о своих товарищах по работе? Дополните вот эту общую картину.— Зубатов протягивает Воровскому сводку показаний тех, кто смалодушничал.

— Ну-с, что вы скажете?

— Да ничего...— отвечает Боровский.

— Что вы можете рассказать о вашей работе в кружке? Кто, кроме вас, вел в нем занятия?

— Могу сказать: не на того напали.

— То есть,— поперхнулся Зубатов,— как это понимать?

— Как хотите...

— Вы отказываетесь давать показания?

— Да, болтовней я не занимаюсь.

— Ах так...— полковник вызвал охрану и передал надзирателю записку, в которой сказано: «карцер».

Однако карцер не сломил волю молодого революционера. Тюремный застенок Боровский использовал для накопления знаний. В одном письме он сообщает: «Читаю Тейлора, изучаю французскую грамматику, и время летит скоро». В другом просит жену достать ему труды Сеченова «Рефлексы головного мозга», Тимирязева «Жизнь растений», Зибера «Д. Рикардо и К. Маркс» и другие.

После II съезда РСДРП Воровский — в числе тех, кто сплотился вокруг В. И. Ленина в борьбе за сохранение и укрепление партии на основе идейных и организационных принципов большевизма. По заданию Ленина в начале 1904 года он выезжает в Одессу, чтобы сплотить местные партийные организации Юга вокруг большевиков и содействовать созыву III съезда РСДРП. Его доклад о II очередном съезде и положении дел в партии в 1904 году издан Одесским комитетом отдельной брошюрой.

В другой брошюре «Совет против партии», на которую В. И. Ленин неоднократно ссылался в своих работах, Воровский разоблачил махинации меньшевиков, направленные на срыв III съезда РСДРП. По Уставу партии Совет РСДРП мог по своей инициативе созвать очередной съезд, чтобы вывести партию из кризиса. Совет же, в основном меньшевистский, тормозил дело, утверждая, что для созыва съезда необходимо не менее половины голосов местных партийных комитетов. Однако, как это показал Воровский, когда большинство местных партийных комитетов высказалось за созыв III съезда РСДРП, Совет партии продолжал всячески препятствовать созыву съезда. Воровский показывает жульнические приемы меньшевистского Совета: «...кружковая политика укрывательства и подтасовки фактов систематически подделывает партийное общественное мнение и искусственно отдаляет день отчета перед партией»³.

В борьбе с оппортунистами Воровский выступал горячим сторонником ленинских принципов построения партии. Нам нужна, говорил он, такая партия, в которой рабочая масса видела бы своего признанного вождя и руководителя. Обилие фактов, неопровержимых аргументов — все это убеждало рядовых членов РСДРП в правоте большевиков. После обстоятельных докладов Воровского Одесский комитет, а за ним Екатеринославский и Николаевский приняли резолюции о немедленном созыве III съезда РСДРП, чтобы покончить с расколом в партии.

Позднее, когда вслед за южными комитетами на сторону большевиков встали и другие, Н. К. Крупская писала членам Южного бюро ЦК в Одессу: «...Начинаешь верить, что у нас есть партия, и Россия сумеет отстоять себя»⁴.

В легальной демократической прессе Вацлаву Вацлавовичу удавалось обходить рогатки царской цензуры и выступать пламенным пропагандистом революционной теории и тактики большевиков, разоблачать соглашательскую линию меньшевиков, заигрывавших с либеральной буржуазией и прочивших ее в союзники пролетариату. Воровский напоминал ленинское положение, что у рабочего класса России есть более надежный союзник—крестьянство. «Только в том случае решительная победа русской революции может быть вполне обеспечена,— писал он,— если судьбы ее возьмет в свои руки пролетариат, поднимая и присоединяя к себе крестьянскую массу»⁵.

На III съезде РСДРП Вацлав Вацлавович сделал доклад «Об отношении к либералам», в котором разоблачил либеральную буржуазию, ее тактику проволочек и затягивания революции. Кроме того, он выступал почти по всем важным вопросам повестки дня съезда, вносил поправки и дополнения к проектам резолюций.

Когда Воровский в конце ноября 1905 года вернулся из эмиграции в Петербург, он вошел в состав редколлегии большевистской газеты «Новая жизнь», много и успешно выступал на рабочих митингах и собраниях. Он разъяснял точку зрения большевиков на отношение к Булыгинской думе, которая была обманом народных масс. Вацлав Вацлавович написал брошюру «О Государственной думе». Составленная в форме вопросов и ответов, эта брошюра была рассчитана на рабочих и крестьян. Вот названия глав: «Кто и как выбирает в думу?», «Из кого будет состоять дума?», «Каковы права Государственной думы?», «Что же делать народу?». Ответы были короткие и ясные: так называемая Булыгинская дума — это сплошное лицемерие самодержца российского; по избирательному закону, хитро составленному, простой народ не попадет в думу.

Убедительными фактами Воровский разоблачил ступенчатую избирательную систему. «...Избирательным правом,— писал он,— пользуются только лица, имеющие недвижимую собственность или платящие несколько десятков рублей промыслового или квартирного налога. Это значит, что рабочие, прислуга, мелкие служащие, ремесленники, одним словом, громадное большинство городского населения не имеют права выборов. Право это в городах принадлежит только богатым, только крупной и средней буржуазии»⁶.

Для того чтобы ответить на вопрос: «Из кого будет состоять дума?» — Воровский произвел детальный анализ избирательного закона и подсчитал приблизительный состав будущей думы: «230 помещиков, 101 богатый крестьянин, 78 купцов и фабрикантов и 3 казацких богатея!»⁷ А если даже от рабочих и бедных крестьян удастся кого-нибудь избрать, то все равно для трудящихся толку от этого будет мало, ибо дума не имеет права ничего решать, не имеет права издавать законы. «Дума — это игрушечное учреждение, над которым смеется само правительство»,— ответил Воровский на следующий вопрос: «Каковы права Государственной думы?»

Исчерпывающий ответ автор дал и на вопрос: «Что же делать народу?» Действительно, что же надо было делать простому люду — рабочим и бедным крестьянам? «Народу остается только борьба. И он будет бороться. Царь дает народу лицемерную Государственную думу — народ должен ответить вооруженным восстанием. Царь хочет обмануть народ — народ должен прогнать царя. Царь хочет с кучкой богатых угнетать народ — народ должен устроить свое свободное выборное правительство. Долой же царя и его правительство! Да здравствует народная республика!»⁸.

Как известно, Булыгинская дума так и не была созвана, ее смела революционная волна; в дальнейшем большевики стремились всемерно использовать думскую трибуну в целях революционной пропаганды и разоблачения царизма.

Воровский беседовал с читателем просто и доходчиво. Часто он пользовался бытовой, разговорной лексикой: народ привык «тянуть лямку», богатые — «богатеи», кулак— «мироед» и т. д.

Подготавливая к печати брошюру, Вацлав Вацлавович тщательно собирал документальный материал.

В. И. Ленина очень интересовала работа Воровского, последний сообщал своей жене, что Ильич «с любовью роется в моих записях и беседует о деталях. Жаль только, что розыск материалов занимает много времени»⁹.

Такая же основательность во всем: и в подготовке к докладу, и в работе над статьей. Вначале он изучал литературу по теме, потом продумывал и составлял краткий план, названия разделов, потом брался за составление подробного конспекта или чернового варианта статьи. После небольшого перерыва вновь продумывал каждую главу брошюры или раздела доклада, вносил поправки.

В 1908 году прогрессивная общественность России отмечала 25-летие со дня смерти К. Маркса. В связи с этим Воровский в статье «Письмо из Берлина» рассказал, как в Германии откликнулись на годовщину со дня смерти основоположника научного коммунизма. Воровский раскрыл основные положения марксизма. Важные философские мысли Маркса автор перевел на язык, доступный читателю провинциальной газеты «Одесское обозрение», в которой статья была опубликована. Воровский напомнил слова Маркса о том, что в жизни людей «материальным базисом являются экономические отношения, борьба за жизнь, завоевание средств существования»¹⁰.

Так, на страницах легальной газеты в обстановке жесточайшей реакции Воровский умело пропагандировал основы учения Маркса и Энгельса. Он подчеркивал силу и жизненность революционного учения и вселял надежду на неминуемую победу пролетариата, если он вооружится этим учением. Период затишья, писал Воровский, временный, и скоро опять на улицу пролетариата придет праздник. Чтобы ускорить его приход, рабочему классу необходимо воспользоваться периодом реакции для углубленного изучения марксистской теории.

В годы реакции Воровский вслед за Лениным вел активную борьбу с русскими махистами. Как известно, бывший член ЦК РСДРП А. Богданов отошел в то время от марксистских позиций и стал приверженцем идеалистической философии Маха и Авенариуса. Ее представители создали на острове Капри в Италии так называемую партийную школу, в которой насаждались ревизионистские, антипартийные взгляды. К работе в Каприйской школе старались привлечь и Воровского, но безуспешно.

В. И. Ленин, партия большевиков выступили с резкой критикой махистов. В книге «Материализм и эмпириокритицизм» (1909 год) Владимир Ильич нанес сокрушительный удар по русским махистам и их западноевропейским учителям.

В письме Воровскому Ленин извещает его о своей книге и просит разузнать, нельзя ли ее где-нибудь издать. А когда книга вышла в Москве, Воровский опубликовал статью, в которой под видом рецензии на книгу махиста Макса Ферворна рассказал читателям о книге Ленина. Воровский писал, что и в России нашлись последователи Маха и Авенариуса, которые под флагом материализма хотят утвердить субъективизм. «Против этой доктрины,— отмечал он,— выступил недавно один из виднейших теоретиков русского марксизма Ленин с подробной работой: «Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии», в которой подвергает самой бичующей критике учение, являющееся реакционным не только по отношению к научной философии и гносеологии Маркса — Энгельса, но даже Канта, чья «вещь в себе» совершенно отрицается Авенариусом и другими и подменивается «комплексом ощущений»¹¹.

Далее Воровский изложил основные выводы книги Ленина, выразив полную солидарность с ними. «Ленин в упомянутой уже книге,— писал Воровский,— показал подоплеку этого «новейшего позитивизма», вместо познания реального мира выставившего принцип: «мы ощущаем только свои ощущения». Он показал эту философию, ведущую к солипсизму, как разновидность путаного идеализма, «образец» той эклектической нищенской похлебки, о которой с заслуженным презрением говорил Энгельс. Критика «махизма» представляет особую ценность для России, где целая серия гг. Богдановых, Базаровых, Юшкевичей, Берманов и Ко, ушедших от исторического материализма, вносит хаос в умы читателей, давая под видом марксизма нечто невероятно сбивчивое, путаное и «реакционное» и, выступая якобы против Плеханова, в сущности выступает против Маркса и Энгельса».

Воровский отмечал, что, к сожалению, реакционная философия Маха и Авенариуса и «популярные» писания их учеников оказывают пагубное влияние на русское общество, что это влияние отразилось и в художественной литературе. В частности, автор сослался на роман В. Вересаева «К жизни», где героиня — эмпириомонистка — выражается так: «...нужно только себя слушать... в себя смотреть». Воровский указал на вред пресловутой «новой» философии, основывающейся не на материальности мира, а на «комплексе ощущений», на субъективном идеализме. А это в свою очередь — прямая дорога к поповщине. Там, где идеализм, там и религия. Не трудно было заметить, что философские блуждания в годы реакции, поиски некоей, как писали русские махисты, «третьей линии» в философии вели к богоискательству и богостроительству.

Воровский решительно выступил против нестойких «марксистов», пытавшихся «примирить» Маркса с богом, отстаивал и пропагандировал единственно научное мировоззрение — марксизм.

Страстным пропагандистом идей марксизма-ленинизма Воровский оставался и в годы Советской власти. В период гражданской войны, выполняя большую государственную работу, являясь заведующим Госиздатом, Вацлав Вацлавович активно участвовал в политическом просвещении масс, в организации трудящихся на защиту социалистического Отечества от нашествия белогвардейских орд и иностранных интервентов. В то время Воровский издал ряд интересных работ. Сошлемся на одну из них — брошюру «Послание патриарха Тихона к архипастырям и пастырям церкви Российской». Она вышла в свет в разгар гражданской войны и была направлена против реакционного духовенства, оказывавшего поддержку контрреволюции.

Как известно, патриарх Тихон в 1918 году предал Советы анафеме и призывал с амвона бороться с «извергами рода человеческого», как он называл большевиков. Но увидев, что Советская власть не только не рухнула, а стала укрепляться, Тихон переменил тактику и стал призывать своих пастырей уклоняться от распрей и раздоров. Однако, как показал Воровский, патриарх не перестал быть врагом рабоче-крестьянской власти. Вместо открытого призыва к свержению Советского правительства и поддержке полчищ Колчака, Деникина и других белых генералов патриарх начал давать скользкие и двусмысленные советы.

Воровский разоблачил иезуитскую политику высшего духовенства, которое встречало и провожало полчища Деникина иконами и благословениями, но старалось замаскировать свои враждебные Советской власти действия.

Силу и действенность выступлениям Воровского придавали большевистская правдивость и глубокая идейная убежденность. Вот почему его всегда внимательно читали и слушали рабочие, красноармейцы, студенты.

На передовых позициях идеологической борьбы

Был еще один важный участок идеологического фронта, на котором проявились глубокие знания, обширная эрудиция и яркие способности Вацлава Вацлавовича. Это литература и искусство, где он предстает перед нами как талантливый марксистский критик, искусствовед.

Литература и искусство, как известно, играют огромную роль в идейно-эстетическом воспитании трудящихся. Поэтому Воровский постоянно заботился о том, чтобы рабочая масса получала здоровую духовную пищу. В годы столыпинской реакции, когда в России пышным цветом расцветало декадентство, Вацлав Вацлавович укрылся от «всевидящего ока» царских властей в Одессе, устроившись на службу в одну из частных торговых фирм. В то же время он сотрудничал в местных либеральных газетах, продолжал пропагандистскую деятельность, вместе с другими марксистами боролся против декадентов, которые под флагом «новаторства» и «свободы творчества» протаскивали в искусство и литературу чуждые пролетариату идеи.

Выступив с позиции ленинского принципа партийности литературы и искусства, Воровский высмеял «новаторство» декадентов, разоблачил их показную «свободу творчества». В статье «О буржуазности модернистов» и в памфлете «Мой доклад» Воровский вскрыл классовую сущность модернизма, показал его реакционность. «Нет, господа модернисты,— иронизировал он,— ваша новейшая литература — доподлинный плод буржуазного общества, его гнилой плод, порожденный им и нужный ему для самоуслаждения»¹².

Мутная волна реакции захлестнула в то время и таких талантливых писателей-реалистов, как Л. Н. Андреев, А. И. Куприн, И. А. Бунин. В статьях о творчестве этих литераторов критик-большевик показал, что сползание с позиций реализма пагубно сказалось на их творчестве, что, поддавшись влиянию литературной моды, они тратят силы на пустяки, побрякушки для украшения модернистской литературной елки. «Разве не золочением гнилых орехов занимается умный, даровитый художник Куприн,— писал Воровский,— когда пишет свою «Морскую болезнь» — для кого, для чего?..

Разве не завертывает в золоченую бумагу дешевые тульские пряники интересный, талантливый Леонид Андреев, когда сочиняет бутафорского «Царя-Голода»..?»¹³

Что же противопоставлял Воровский декадентскому искусству? Он защищал и пропагандировал классическое литературное наследие Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Тургенева, Толстого, Чехова от декадентско-буржуазной критики, всячески популяризировал их творчество. В произведениях писателей-реалистов он особенно выделял свободолюбивый дух, критическую направленность, протест против самодержавного строя, капиталистического рабства — словом, как раз те стороны, которые старались затушевать литераторы-декаденты. Так, критикуя декадентов, пытавшихся превратить революционера-демократа Добролюбова в духовного отца народничества, Воровский писал: «...По духу своего учения, по методу мышления, по глубине анализа Добролюбов ближе к современному марксизму, чем к своим якобы преемникам 70-х и 80-х годов»¹⁴.

Особенно много внимания Воровский уделил творчеству М. Горького — «буревестника революции». Он защищал свободолюбивые произведения пролетарского писателя от измышлений буржуазных публицистов, объявивших на весь мир, будто художественный талант М. Горького померк. Воровский не раз ссылался на Горького и ставил его в пример в связи с разбором произведений других русских писателей. Критикуя, например, «Деревню» Бунина за то, что в ней автор не отразил революционное брожение крестьян, Вацлав Вацлавович указал на «Лето» Горького, где эти новые революционные силы в крестьянстве уже получили свое художественное воплощение.

В обстоятельной работе «Максим Горький» публицист-ленинец развеял легенду о том, что Горький якобы идеализировал босячество. Опровергая этот миф, пущенный в свет буржуазной критикой, Воровский доказывал, что писатель искал романтически окрашенного героя, и поэтому босяки лишь на время привлекли его внимание.

А вот в пьесе «Мещане», говорил Воровский, писатель уже нашел своего героя и изобразил настоящего борца — Нила, который видит смысл жизни в пролетарской борьбе, верит, что лучшее будущее придет и его надо приближать. В этом герое, указывал критик, и есть частичка писательского идеала, это и есть герой нашего времени.

Особенно много внимания Воровский уделял пропаганде горьковской повести «Мать». Разоблачая «ниспровергателей» таланта М. Горького, Воровский называл повесть «Мать» одним из самых значительных художественных произведений, в котором нарисована широкая картина пробуждения самосознания рабочих и нарастания революционного движения.

Однако Вацлав Вацлавович не ограничивался лишь защитой писателя и пропагандой его творчества. В частности, разбирая повесть «Исповедь», на которой сказалось влияние богостроительской идеологии, Воровский критиковал М. Горького, призывал его вернуться на идейные позиции русского пролетариата, так ярко обозначившиеся в пьесе «Враги» и в повести «Мать».

Борьба Воровского с декадентством проходила под флагом пропаганды ленинского принципа партийности литературы и искусства, защиты реализма и народности в искусстве. Развенчивая буржуазный лозунг «Искусство для искусства», Воровский популяризировал ленинский лозунг «Искусство для народа». Он призывал русских литераторов создавать такие книги, которые бы выражали чаяния миллионных масс. А это означало, что художник должен не только отражать в своих произведениях существенные явления жизни, но и воплощать их в яркой художественной форме. Воровский не раз предостерегал литераторов от серости примитивизма. Произведение, говорил он, лишенное художественных достоинств, не только не будет полезно пролетариату, но может даже нанести ему вред, если будет тускло и серо по форме, ибо таким образом дискредитируется самая благородная идея. «Истинно художественное произведение,— писал Вацлав Вацлавович,— обладает большой живучестью и силой внушения. Они переживают все мимолетные настроения и веяния данной исторической минуты и «сквозь тьму веков» покоряют своей силой грядущие поколения»¹⁵.

В чем же эстетическая сила истинно художественных произведений?

Истинно художественным произведением, которое способно потрясти зрителя, читателя, слушателя, может быть лишь такое, в котором в диалектическом единстве сочетаются высокоидейное содержание, высокохудожественная форма и эстетическая гармония, красота. Только такие произведения искусства несут эстетический заряд и эмоционально влияют на человека, играют большую воспитательную роль в жизни общества.

Труды В. В. Воровского по вопросам литературы и искусства имели большое значение в идейном и эстетическом воспитании масс, в использовании огромной силы художественного слова в революционном пролетарском движении, в пропагандистской деятельности партии большевиков.

«Красивые узоры мысли»

Февральская буржуазно-демократическая революция застала Воровского в Швеции. Он жил и работал в Стокгольме, помогал большевикам Петербурга поддерживать связь с В. И. Лениным, оказывал материальную помощь русским эмигрантам, возвращавшимся после революции на родину.

За несколько дней до приезда Ленина в Стокгольм в конце марта 1917 года Воровский опубликовал в шведской социал-демократической газете «Политика» статью «Ленин — вождь русской социал-демократии», сопроводив ее портретом Ильича. В этой статье Вацлав Вацлавович информировал общественность Швеции о приезде одного из «замечательных вождей русской социал-демократии». «Самое характерное в этом человеке,— писал он,— неистощимая энергия и его необычайная определенность в принципах, которая помогала ему в годы реакции остаться верным революционной социал-демократии и собрать своих единомышленников вокруг знамени Интернационала»¹⁶.

Во время пребывания в Швеции Ленин создал там Заграничное бюро ЦК РСДРП, которое возглавил Воровский. Бюро организовало издание на немецком и французском языках «Бюллетеня «Правды»», а в канун Великого Октября приступило к выпуску журнала «Вестник русской революции». Ленин не раз интересовался «Бюллетенем». В письме Заграничному бюро ЦК от 17(30) августа 1917 года он спрашивал: «А бюллетень? Сколько № издано и на каких языках?.. Доставлялся ли бюллетень в Америку, северную и южную? Пишите обо всем этом подробнее»¹⁷.

Эти большевистские издания благодаря талантливому руководству Воровского сыграли важную пропагандистскую роль. Они снабжали европейские социалистические органы печати правдивой информацией о русской революции, опровергали ложь, которую буржуазная пресса распространяла о партии большевиков и ее вожде Ленине, разоблачали контрреволюционную политику Временного правительства.

Как только свершилась социалистическая революция в России, Заграничное бюро во главе с Воровским призвало рабочих Европы поддержать российский рабочий класс.

В журнале «Вестник русской революции» Воровский опубликовал обращение Заграничного бюро ЦК РСДРП (б) к рабочим и работницам Европы. В нем сообщалось, что русский пролетариат сверг правительство капиталистов и создал свое, новое правительство. «И первым его словом является слово мир!» — говорилось в документе.

В одном из номеров журнала рассказывалось о первых шагах рабоче-крестьянского правительства, о неимоверных трудностях, с которыми оно сталкивалось. Воровский назвал три основных направления деятельности Советского правительства, возглавлявшегося В. И. Лениным:

а) шаги к достижению мира;

б) разрешение земельного вопроса;

в) реформа рабочего законодательства;¹⁸.

В этом номере журнала Воровский поместил также статью «В. И. Ленин», в которой нарисовал замечательный образ вождя революции. Вацлав Вацлавович отмечал «волевой, твердый характер, который не отступает ни перед каким сопротивлением, не обескураживается никакими неудачами, идет настойчиво и неустанно к своей цели... Именно в таком сильном человеке нуждается теперь русский рабочий класс, если он хочет, чтобы его исторические требования были выполнены...»¹⁹.

В начале 1919 года Воровский вернулся на родину и был назначен заведующим отделом пропаганды Наркоминдела. Он принял активное участие в подготовке Первого конгресса Коминтерна. В составе делегации РКП (б) Воровский присутствовал на конгрессе и был избран одним из секретарей Исполкома Коминтерна.

В. В. Воровский горячо пропагандировал решения международного форума коммунистов. В статье «Рождение Третьего Интернационала», опубликованной в «Правде», он писал о создании в Москве нового, Коммунистического Интернационала. Почему именно в Москве? Да потому, отвечал Воровский, что «здесь, в Москве, в Советской России, воплотилось в жизнь то новое слово, которое проповедовало несколько поколений социалистов, здесь зародилось новое дело. Отсюда идет свет коммунизма по всему миру, и на этот свет со всего мира стекаются и будут стекаться коммунисты. Вот почему Москва должна была стать очагом нового движения, вот почему именно здесь только мог и должен был состояться первый международный съезд коммунистов и быть создан центр нового, Третьего, Коммунистического Интернационала»²⁰.

В 1921 —1923 годах Воровский возглавлял советскую миссию в Италии, был участником Генуэзской и Лозаннской международных конференций. Продолжая свою пропагандистскую деятельность, он разоблачал белогвардейцев и их защитников в лице Н. Бердяева и 3. Гиппиус, выступавших в иностранной прессе со злобными нападками на Советскую Россию. В памфлете «К вопросу о вероятных ангелах-хранителях Красной Армии» Воровский высмеял бесплодные потуги врагов оклеветать армию рабочих и крестьян. Не Красная Армия, писал Воровский, а те темные силы старой России, которые были в стане белых, отличались жестокостью, любыми средствами старались удержать уходящие от них поместья и награбленные богатства.

Много сил и энергии Воровский отдавал разоблачению антисоветской политики буржуазных стран Европы. В ряде фельетонов, опубликованных в «Правде» за подписью «Недоумевающий», он высмеял и разоблачил козни империалистов. Воровский показал, что приглашение советских представителей на Генуэзскую международную конференцию ни в коем случае нельзя считать дружественным актом, что это приглашение вынужденное. Дипломаты стран Антанты, писал он, хотят выиграть сражение за круглым столом, раз не удалось его выиграть на поле брани. Но советские представители стоят на страже интересов своей Родины и сановитым дипломатам буржуазных стран не позволят при этом класть ноги на стол²¹.

«Класть ноги на стол» — это явно образное выражение, и оно не случайно появилось в статье «Недоумевающего». Воровский в совершенстве владел образной манерой изложения, был замечательным стилистом. Мастерство публицистики Воровского отмечали его современники. Видный деятель большевистской партии П. Н. Лепешинский вспоминал: «Тут же раскидывались красивые узоры мысли В. В. Воровского, сотканные из прелестной тонкой иронии. Построенные в литературном отношении большим мастером красивого, образного, но в то же время спокойного и не кричащего пафосом языка, статьи Воровского всегда отличались глубоким, марксистски-выдержанным содержанием, отнюдь не трафаретным и не состоящим из общих мест»²¹.

Литературные и пропагандистские статьи, фельетоны, заметки Воровского пользовались заслуженным успехом у читателей и слушателей не только за их выдержанность, идейную глубину и принципиальность, но и за то, что его мысли были ярко и образно изложены. «Нельзя удивляться поэтому,— вспоминал впоследствии А. В. Луначарский,— что на нас, на всех тогдашних марксистов статьи Воровского сразу произвели впечатление каких-то ярко развернувшихся красивых цветов...»²³.

Хочется отметить еще одну характерную черту Воровского: умение бороться с идеологическими врагами оружием сатиры.

Часто он выступал под видом «профана», «недоумевающего». Но в дальнейшем выяснялось, что «профан» на голову выше поучающего. Это прием подстановки. С его помощью Воровский разоблачил Петра Струве, некогда считавшегося вождем «легальных марксистов». Воровский высмеивал своих идейных противников и тем, что сравнивал их с уже известными и ставшими нарицательными сатирическими героями литературных произведений Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Крылова, Грибоедова, Чехова.

Немалую роль в сатирической палитре Воровского играла гипербола (преувеличение, заострение образа). Так, монархическое рвение трех ярых черносотенцев соединилось в фельетоне Воровского в мифический образ пса Цербера, стерегущего вход в ад. «У него три головы,— издевался фельетонист:— одна голова Пуришкевича, другая Буренина, третья Меньшикова».

В своей пропагандистской практике Воровский широко использовал народные пословицы, поговорки и крылатые слова, нередко перефразируя их: «Любя отечество— от тюрьмы и высылки не отказывайся», «На левого депутата все потолки валятся».

Воровский неоднократно подчеркивал силу и значение большевистского слова. «Есть ли оружие более меткое и более верное, чем могучее слово?— спрашивал он.— Отказываться от этого оружия... значит не верить в роль и значение того самого «слова», которому служишь».

Какими же путями достигал он этого? Прежде всего, путем освоения терминологии из разнообразной лексики: научной, разговорно-бытовой, военной, церковно-славянской, спортивной, чиновничьей («канцеляризмы»), торгово-промышленной и т. д. Заимствуя слова из разговорно-бытовой лексики, Воровский наделял героев своих фельетонов такими вульгаризмами, что читателю сразу становилось ясно, какая «птица» изображена.

Воровский в дореволюционной России по необходимости прибегал к эзоповской манере письма, к аллегории. Представители монархического черносотенного союза, находившегося под особым покровительством генерал-губернатора Одессы, выведены у Воровского под видом догов. «Манифест Коммунистической партии» он замаскировал именем «Красный катехизис». Благодаря таким приемам он умело проводил через рогатки царской цензуры марксистско-ленинские идеи.

* * *

Возглавляя советскую делегацию на международной конференции в Лозанне, В. В. Воровский погиб 10 мая 1923 года от руки наемного убийцы, подосланного Антантой. Погиб солдат революции, ближайший сподвижник Ленина, страстный пропагандист миролюбивой ленинской внешней политики.

Н. Колев

---

¹В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 22, стр. 280.
²В. В. Воровский. Статьи и материалы по вопросам внешней политики. М., Соцэкгиз, 1959, стр. 3.
³ В. В. Воровский. Соч., т. I. М., Партиздат, 1933, стр. 235.
⁴ Ленинский сборник XV, стр. 21.
⁵ В. В. Воровский. Соч., т. III. М., Партиздат, 1933, стр. 105.
⁶ В. В. Воровский. Избранные произведения о первой русской революции. М., Госполитиздат, 1955, стр. 148.
⁷ Там же, стр. 152.
⁸ Там же, стр. 162.
⁹ Н. Пияшев. Воровский. М., «Молодая гвардия», 1959, стр. 100.
¹⁰ В. В. Воровский. Соч., т. I, стр. 37.
¹¹ «Одесское обозрение», 5 июня 1909 г.
¹²В. В. Воровский. Соч., т. II. М., Соцэкгиз, 1931, стр. 352.
¹³Там же, стр. 357.
¹⁴Там же, стр. 132.
¹⁵Там же, стр. 397.
¹⁶В. В. Воровский. Статьи и материалы по вопросам внешней политики, стр. 132.
¹⁷В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 49, стр. 447.
¹⁸«Вестник русской революции» (на нем. яз.), № 11, 28 ноября 1917 г.
¹⁹В. В. Воровский. Статьи и материалы по вопросам внешней политики, стр. 133, 135.
²⁰В. В. Воровский. Соч., т. III, стр. 370—371.
²¹См. В. В. Воровский. Статьи и материалы по вопросам внешней политики, стр. 203.
²²«Пролетарская революция», 1923, № 3(15), стр. IV.
²³В. В. Воровский. Соч., т. II. стр. XIII.

<< Назад   Вперёд>>