Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика

Инициатором подготовки судебной контрреформы в верхах стал К.П.Победоносцев. Бывший профессор, он не переставал трудиться в области правоведения. Наступление на новые суды возглавили издания Каткова и Мещерского при активной поддержке «Нового времени» и «С.-Петербургских ведомостей».

Выступая в годы правления Александра II с критикой ошибок и изъянов нового судопроизводства, идеолог консерватизма уже обращал внимание на несовместимость «судебной республики» с общегосударственными основами. Однако в ту пору Катков предпочитал нападки на отдельные принципы новой судебной системы, не поставив еще вопрос о необходимости ее изменения в целом. В 80-е годы у него оказались мощные единомышленники в высших сферах во главе с Александром III, ненавидевшим судебную реформу 1864 г. Вспоминая о единстве позиций обер-прокурора Святейшего Синода и издателя «Московских ведомостей», Е.М.Феоктистов писал: «Если Катков, справедливо или нет, запальчиво порицал наши судебные учреждения, то и Победоносцев нисколько не уступал ему в этом отношении; не раз приходилось мне слышать от него, что с тех пор, как возникли они у нас, никогда его нога не переступала порога судейского здания, - так было противно ему все то, что там происходит. Он зачитывался статьями "Московских ведомостей", направленными против наших судов, и аккуратно посылал их государю»¹.

По свидетельству Феоктистова, и Д.А.Толстой «относился с негодованием к недостаткам нашего судебного устройства».

В первые же месяцы нового царствования Победоносцев направляет Александру III записку с резкой критикой судопроизводства (автор ее -крайний консерватор - остался неизвестен). Солидаризируясь с этой критикой, обер-прокурор Св.Синода выделяет мысль о том, что «бесконтрольная, обособленная юстиция не совместима с самодержавием». Тезис о недопустимости независимого суда - в центре сопроводительного письма Победоносцева. «Нигде в мире суд не обособлен так, как у нас в России», - возмущается он, доказывая, что везде, где признается несменяемость судей, они не бесконтрольны, и есть на них управа. Суд, наставляет Победоносцев Александра III, «должен служить необходимым и крепким орудием государственной власти для охранения закона, для поддержания основных начал управления и порядка»².

О том, что суд должен стать послушным орудием самодержавия, толкует и В.П.Мещерский, так же оспаривающий правомерность независимости суда. «Правительство, давая суд присяжных, поставляя несменяемость судей, неприкосновенность приговоров и, наконец, установив гласность, - отдает все свои исторические святые, крепкие и здоровые прерогативы царской власти в распоряжение расстроенного, разнузданного и само в себе разделившегося общества»³.

В 1882 г., в связи с подготовкой проекта изменений в правилах по составлению списков присяжных заседателей, «Московские ведомости» высказались за изменение и существующего судопроизводства в целом, заявив, что в нем, как и в других преобразованиях, «далеко не оправдались предположения закона о самодеятельности общества»⁴. Говоря о необходимости строжайшего контроля за составлением списка присяжных, Катков высказывает неудовлетворенность самим институтом присяжных заседателей, «принятым под покровительство нашей "либеральной" печатью»⁵.

Одновременно с Победоносцевым он ставит вопрос о вреде несменяемости судей - гарантии их независимости, заявляя, что «нет ничего фальшивее и грубее ходячего у нас понятия о независимости судей». В противовес либеральному мнению, что с «подчинением суда администрации претерпевает ущерб нравственное достоинство и суда, и администрации»⁶, выдвигается тезис, что «чем зависимее суд от государственной власти, которой он служит, тем он в истинном смысле свободнее и вернее себе»⁷.

Катков подчеркивает вредоносность независимости суда для «правительства в высшем значении этого слова». Оно, «не изменяя себе, не отрекаясь от самого себя, не может спокойно оставлять управляемый им народ на произвол и безответственное распоряжение корпораций, самовольно возникших или государством уже созданных, но действующих самоуправно и бесконтрольно, и не чувствуя никакой зависимости от высшей государственной власти, которой должно строго подчиняться все...что имеет значение и силу власти»⁸.

«Русские ведомости» напоминали, как горячо Катков защищал новый суд в 60-е годы, укоряя его в измене прежним убеждениям. «Не мы изменились, - возражал Катков, - изменилось их (судов. - В.Т.) положение в народной жизни, их характер»⁹.

В 1884 г., в юбилейный для судебных уставов год, атака на них консерваторов становится столь всесторонней и дружной, что наводит на мысль о продуманном и подготовленном сговоре. В отличие от либералов и демократов, консерваторы, как показывает опыт, умели сплотиться и сорганизоваться как перед лицом опасности, так и вокруг важного для них дела. Симптоматично, что в январе 1884 г. Катков получил письмо А.А.Киреева с призывом «усугубить усилия» в разоблачении «безобразной системы суда, развращающей наше общество». Предвидя сопротивление «разных либералов от Градовского до Кавелина», генерал выражал уверенность, что Катков будет «решительно и сильно отстаивать дело правительства»¹⁰. Имея в виду обширные, серьезные связи консервативного генерала в высших сферах, можно полагать, что письмо носило не только личный характер.

Не дожидаясь юбилейной даты (судебные уставы вышли 20 ноября 1864 г.) и не упоминая о ней, с января 1884 г. одна за другой стали появляться в охранительных изданиях резко критические статьи о суде с предложением принципиальных изменений в судопроизводстве.

Запев принадлежал «Гражданину». В передовой его № 1 за 1884 г. Мещерский призвал к «самым решительным и энергичным мерам» в отношении действующего суда, с тем чтобы «немедленно противодействовать вредному и растлевающему влиянию его на народ». «Гражданин» требовал:
1.«Немедленно прекратить на время суд присяжных, поручив обязанность суда исключительно коронным судьям».
2.«Отменить статью судебных уставов о несменяемости членов судебного ведомства».
3.«На время отменить вовсе гласность судопроизводства».
4.«Приступить одновременно к пересмотру судебных уставов».

Это по сути был «костяк» судебной контрреформы. Каждая из предложенных «Гражданином» мер уже неоднократно обсуждалась в консервативной печати, но впервые все они предстали в своей совокупности, обозначив главные направления задуманной контрреформы, ее задачи. Уже в следующем выпуске своего журнала-газеты Мещерский, не без гордости упомянув, что «первый дерзнул сказать о суде правду», сообщал, что ответом было «молчание, дышащее ненавистью», анонимные письма с угрозами редактору¹¹. Однако без поддержки он не остался: «Московские ведомости» предлагали те же меры, что и «Гражданин», но с еще большим напором и агрессивностью. Называя существующую судебную доктрину «самой чудовищной из аномалий», Катков требовал согласовать ее с самодержавием. Отступив от прежней тактики попеременных нападок на отдельные принципы судопроизводства, он предпринимает развернутое наступление на судебную систему в целом, доказывая, что вместе с чужеродными строю империи судебными установлениями «воцарилась у нас чужая система воззрения», породившая «ни с чем несообразное представление об ограничении верховной власти самодержавия его слугами»¹². Судебная тема становится одной из ведущих в передовых 1884 г. и в статьях и корреспонденциях «Московских ведомостей». Все сколько-нибудь заметные судебные процессы 80-х годов использовались для доказательства вреда суда присяжных, опасности независимости гласности и состязательности суда.

В 1884 г. в «Русском вестнике» начинают печататься статьи В.Я.Фукса (брата сенатора Э.Я.Фукса), который развивает мысли, высказанные в передовицах Каткова. Фукс считает ненормальным признание суда функцией власти общественной, полагая аксиомой, что «судебная власть есть непосредственный атрибут верховной власти». Он убежден, что старый суд надо было не ломать, заменяя новым, а совершенствовать, внося нужные поправки, устраняя недостатки. Требуя отменить независимость судей, гласность и состязательность судебного процесса, автор предлагает заменить суд присяжных коренным судом. Суд государственных чиновников предусматривалось дополнить заседателями, избранными по сословному принципу и имущественному цензу¹³.

В одном ряду с изданиями Каткова и Мещерского выступили и «С-Петербургские ведомости». В статье, направленной против И.С.Аксакова, защищавшего в «Руси» судебную реформу 1864 г., развивалась та же программа коренных перемен в судопроизводстве¹⁴. Слухи о Победоносцеве как ее авторе заставили председателя Московской судебной палаты

А.Н.Шахова обратиться к обер-прокурору Св.Синода с запросом об этом. Причастность Константина Петровича к подготовке судебной реформы 1864 г., к обоснованию ее необходимости (в «Русском вестнике» Каткова) была достаточно известна судебным деятелям. Замечая, что «судейские» признают «положительно невозможным» авторство Победоносцева в «С-Петербургских ведомостях», Шахов восклицал: «Довольно с нас и одного Каткова, который так усердно изощряется и издевается над нынешними судами огульно!». Ответив, что «в целом своем виде» статья его перу не принадлежит, Победоносцев признал, что ее план и основные мысли были подсказаны редактору «С-Петербургских ведомостей» В.Г.Авсеенко именно им, вполне солидарным с Катковым в критике судебных учреждений, которая служит выражением «всеми ощущаемого недовольства»¹⁵.

В 1885 г. Победоносцев выступает с обширной программной запиской-докладом, доказывающей необходимость судебной контрреформы и намечающей ее план. Исходя из несоответствия нынешних судов с потребностями народа и «общим строем государственных учреждений в России», он полагает необходимым исправление их недостатков, но не сразу, а постепенно, «по плану заранее обдуманному». Первоочередным мыслится введение судебных органов «в общий строй государственных учреждений». «В Российском государстве не может быть отдельных властей, независимых от центральной власти». Как первоочередная задача выдвигается также ликвидация несменяемости судей, гласности (публичности) судопроизводства, состязательности в нем и суда присяжных¹⁶.

Программа не только идейно близка катковской, но и использует аргументы и терминологию «Московских ведомостей» (так, новое судопроизводство определено как аномалия). Но, если Катков требовал мер немедленных и решительных («хирургического вмешательства»), то Победоносцев отдавал отчет в том, что контрреформа суда - дело многотрудное и затяжное.

Для идеологов консерватизма был особо ненавистен институт присяжных заседателей. «Суд общественной совести» для них - фактор деморализации общества. Присяжные, избранные из разных сословий на основе имущественного ценза - скопище «случайных» людей, подверженных подкупу и уговору, «суд улицы». Поразительны эти манипуля-ции консерваторов со словами «народ», «чернь», «улица». Грандиозные процессии, сопровождавшие похороны Достоевского (в 1881 г.) и Тургенева (в 1883 г.) - без единого случая беспорядка - для обер-прокурора Святейшего Синода - толпа, оскорбляющая его чувства. Толпы на улицах Москвы во время коронации для него и Каткова - «народ русский во всем его непосредственном представительстве». Обличая «суд улицы» в лице присяжных, Катков предрекал, что «за отсутствием власти, охраняющей общественную безопасность», «народ» прибегнет к самосуду, к саморасправе, «бессудие» вызовет «суд Линча».

Царю был ближе план судебной контрреформы Победоносцева - он не любил «разрубать узлы». Александр III последовательно ограничивал поле деятельности суда присяжных, постепенно изымая, как советовал Победоносцев, из его ведомств ряд делопроизводств, ущемляя принципы нового суда не разом, а в продуманной очередности. Вызывая серьезное недовольство царя и обер-прокурора Синода, министр юстиции Д.Н.Набоков пытался сопротивляться курсу на изменение судебных уставов, за что и подвергся травле Каткова. Учрежденное законом 1885 г. Высшее дисциплинарное присутствие из сенаторов получило право увольнять и перемещать судей. Однако это право (не без усилий министра) было обставлено такими оговорками, что практически не ущемило (как было задумано) принципа несменяемости судей. В 1887 г. последовали новые указы, также фактически обоснованные консерваторами: ограничивавшие гласность и публичность судопроизводства путем введения закрытых заседаний «там, где это целесообразно». Когда либеральная печать связала это изменение с «домогательствами Каткова», сам он заявил отрицательное отношение к этой мере: «тут не мелкие штопки и починки нужны». «Технические улучшения придут сами по себе, если суд будет поставлен на свое место в общем государственном механизме, если судебное ведомство перестанет держаться как особое самоправное государство со своей волей и политикой», а суд перестанет быть «гангреной, разъедающей тело»¹⁷. И за несколько месяцев до смерти (в 1887 г.) Катков не видел иного способа «отделаться» от нового суда, кроме «хирургического вмешательства».

Скорее всего, к новым контрмерам против суда, последовавшим в 1889 г. Катков отнесся бы столь же негативно - как и к паллиативам. Они предусматривали повышение имущественного и образовательного ценза присяжных заседателей, а также изъятия из их ведомства значительной категории дел. Эти изменения в судопроизводстве, по сути, были введены волею самодержца - большинство в Государственном совете их не одобрило. Царь присоединялся к меньшинству, возглавляемому Победоносцевым. Вокруг него группировались великий князь Владимир Александрович, М.Н.Островский, И.Н.Дурново, И.А.Вышнеградский.

Назначенный министром юстиции в 1894 г. Н.В.Муравьев - сотрудник катковских изданий, бывший преподаватель лицея Каткова, главный обвинитель на политических процессах - вполне устраивал крайних консерваторов. Ему предстояло довести до конца контрреформу судопроизводства.

Задавшись целью согласовать судебные установления с государственным строем, Муравьев как первоочередные меры на пути к этому предусматривал ликвидацию несменяемости судей (т.е. независимость), а также постепенную замену суда присяжных коронным судом. В комиссию по пересмотру судебных уставов вошли В.К.Плеве, И.Л.Горемыкин, Н.П.Долгово-Сабуров, сенаторы С.И.Лукьянов, Н.П.Шрейбер, А.Ф.Кони, Н.С.Таганцев. Довольно пестрая по составу комиссия жестко управлялась Муравьевым, не допускавшим к обсуждению особо острых и спорных вопросов¹⁸. Однако после смерти Александра III обстановка в стране стала быстро меняться - контрреформу суда пришлось отложить. То, что не удалось российским реакционерам, завершила революция. Просуществовавший до 1917 г., суд присяжных был уничтожен пришедшими к власти большевиками. Ликвидированы были и другие принципы уставов 1864 г.

Критика земских и судебных учреждений «справа» - консерваторами, как ни парадоксально, имела свои точки соприкосновения с той, что раздавалась «слева». Радикальные народнические публицисты по-своему нигилистически относились к реформам 60-х годов за их непоследовательность и незавершенность, так же как и крайние консерваторы не верили в «паллиативы», требуя коренных (революционных) преобразований. Народническая печать, по сути, также выступала за сословность земства, настаивая на преобладании в нем крестьянства.

Ненависть консерваторов к земским и судебным учреждениям на первый взгляд может показаться неоправданной. Современники не могли не признать, что вместе с земством в самые глухие углы России пришли учителя, врачи, агрономы, стали появляться школы и больницы, на которые у правительства всегда не хватало средств. Земство мобильнее, чем администрация, приходило на помощь местному населению в голодные, неурожайные годы и во время эпидемий.

Критикуя новые судебные уставы, консерваторы как будто забывали о старом дореформенном суде, служившим в свое время постоянной мишенью для критики. Волокита, мздоимство судей, неоправданность судилища - от этого страдали в той или иной мере все подданные империи. Новый суд по сравнению со старым судопроизводством - громоздким, неповоротливым, запутанным, - отличался мобильностью и простотой. Суд присяжных в глазах самого общества служил своего рода гарантией от судебных ошибок: общественные представители при вынесении приговоров руководствовались здравым смыслом, жизненным опытом и совестью. «Зародыш новой России» видел в суде присяжных Ф.И.Тютчев -поэт и мыслитель. «Трибуна наших правых судов - решительная нравственная школа нашего общества и народа» - полагал Ф.М.Достоевский¹⁹. Но «охранителей» пугали далеко идущие последствия реформ местного самоуправления и суда, влияние на общество возникших в ходе преобразований демократических институтов. Общественные представители, допущенные к решению своих - пусть только местных и хозяйственных - нужд, к участию в правосудии, приучались к самоуправлению, получали первые навыки гражданского воспитания. Теми, кто мечтал о консервации самодержавного строя, это осознавалось как прямая угроза ему.

---

¹ Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. М., 1991. С. 222.
² К.П.Победоносцев и его корреспонденты. Т. I. Полутом 1. С. 68.
³ Гражданин, 1882, 19 дек. № 94.
⁴ Московские ведомости, 1882, 30 янв. № 30.
⁵ Там же, 13 февр. № 44.
⁶ Головачев А.А. Десять лет реформы. М., 1874. С. 303.
⁷ Московские ведомости, 1882, 1 мая, № 119.
⁸ Там же. 28 апр. № 116
⁹ Там же. 1883, 12 дек. № 345.
¹⁰ Письмо А.А.Киреева М.Н.Каткову 5 янв. 1884 г. // ОР РГБ. Ф. 120. Кн. 23. Л. 6-7.
¹¹ Мещерский В.П. На новый год // Гражданин, 1884, 1 янв. № 1.
¹² Московские ведомости, 1884, 12 янв. № 12.
¹³ Статьи В.Я.Фукса печатались в «Русском вестнике» с 1884-го по 1887 г. Отд. изд.: Фукс В. Суд и полиция. М., 1889.
¹⁴ С-Петербургские ведомости, 1884, 21 февраля, № 45, передовая.
¹⁵ К.П.Победоносцев и его корреспонденты. Т. I. Полутом 2. С. 485-486.
¹⁶ Там же. С. 508-514.
¹⁷ Московские ведомости, 1887. 30 янв. № 30.
¹⁸ См. подробнее: Зайончковский П.А. Указ. соч. С. 258-260.
¹⁹ Тютчев Ф.И. Соч. Т.2. М., 1980. С. 256; Достоевский ФМ. Соч. Т. 23. Л., 1981. С. 165

<< Назад   Вперёд>>