На этот вопрос очень непросто ответить. Теоретически могли. Но это означало бы переход в стадию прямой конфронтации с США. Причем российское руководство должно было в кратчайшие сроки - молниеносно - усвоить и тотально признать как свою единственную и безальтернативную политическую и геополитическую платформу Евразийскую Идею. Процесс освоения этой идеи шел и так достаточно интенсивно, тем более, что сама логика событий накануне 11 сентября 2001 года подталкивала российскую власть к такому выбору. Однако неверно считать, что это выбор уже был сделан, все ключевые решения приняты, а стратегические планы приведены в строгое соответствие с тем, чтобы в критический момент начать действовать по строго евразийской модели. Для того, чтобы хотя бы немного дистанциироваться от США в столь критической ситуации, необходимо было быть законченными и последовательными евразийцами.
Столь же не готовыми к прямой и жесткой конфронтации с США, спасающими свою планетарную позицию, оказались и остальные геополитические игроки. Соответственно, и консолидированной позиции между этими "недозревшими" до радикального евразийства субъектами в кратчайшие сроки и под жестким американским прессингом выработано быть не могло.
Для того, чтобы в экстремальной ситуации Россия могла реагировать иным образом, должна была бы существовать совершено иная структура власти. В спокойном эволюционном режиме Президент Путин двигался в этом направлении; к этому вели объективно и процессы в Европе, Иране, Китае, Индии, Японии, арабских странах. Однако события произошли с опережением. И именно это оказалось фатальным.
Когда сегодня говорят о Третьей мировой войне, это в целом правильно. После терактов 11 сентября 2001 года Америка объявила миру войну. Войну не просто "холодную", а с "горячими" элементами. Участники в этой войне не выбираются, не определяются свободно. Все крупные геополитические силы получили настоятельное предложение соучаствовать в в афганской операции вслед за США. Но поскольку именно те страны, которым предлагается "двигаться вслед", и являются настоящими геополитическими, геоэкономическими и геостратегическими конкурентами (потенциальными противниками) Соединенных Штатов, то это равнозначно предложению о полной и безоговорочной капитуляции.
Чисто теоретически можно представить себе евразийский сценарий реакции России, Европы, Китая, Японии, Индии, Ирана, арабских стран на военную акцию США в Афганистане. 12-13 сентября созывается экстренная конференция стран-сторонников многополярного мира. Проводится срочный саммит глав стран СНГ. Вырабатывается общая стратегия пацифистского решения конфликта. Осуждается терроризм, напряжением всех спецслужб разыскивается Бен Ладен и передается США. Америке оказывается мощная экономическая и гуманитарная помощь. Начинается активная компании под эгидой ООН "за лучший мир", за "мир без террора", проводятся фестивали, симпозиумы, осуждается и искореняется "исламской радикализм". И мы возвращаемся к ситуации до 11 сентября 2001 года.
Само по себе так произойти не могло. Чтобы так случилось, необходимо было заранее отработать всю инфраструктуру, систему взаимодействий, ясную геополитическую и экономическую стратегию в случаях столкновений с серьезными, судьбоносными вызовами.
Эти соображения подводят к неизбежному заключению: время для проведения терактов, манера их осуществления, форма трансляции катастрофы, выбор целей и исполнителей - все было идеально выверено с тем, чтобы добиться заведомо поставленных и идеально просчитанных целей. Теракты произошли как раз в тот момент, когда США стояли на пороге скрытого экономического, геополитического и стратегического коллапса. В результате терактов, в ходе продуманной и великолепно рассчитанной реакции на них, Америка, фактически, смогла предотвратить этот коллапс, решив блестяще и одновременно (в свою пользу) целую серию сложных экономико-геополитических уравнений с основными игроками мировой политики. При этом состояние самих игроков и степень консолидированности их позиций оказались таковы, что не могли серьезно помешать осуществлению американских планов. Слишком идеально все сходится, чтобы списать это на совпадение, случайность или молниеносную геополитическую реакцию американского руководство, сумевшего в считанные часы оправиться от шока и прореагировать с гениальной находчивостью.
Многие говорят сегодня о волне терроризма, которая поднимается в мире, о других возможных терактах. Я полагаю, что никаких масштабных терактов, сопоставимых с происшедшими, больше не произойдет. Если только кто-то из союзников США по "борьбе с терроризмом" не начнет упрямиться. Тогда снова, но уже не на американской территории, возможно что-то и произойдет.
Если рассмотреть ситуацию геоэкономически и геостратегически, то становится очевидной несостоятельность нескольких моделей толкования происходящего, с которыми мы приоритетно сталкиваемся в СМИ.
Первое: абсолютно неправильно трактовать происходящее как столкновение цивилизаций, как конфликт "христианских" стран с "исламом". США страна не христианская, а ислам настолько разнороден, что говорить о единой цивилизационной позиции исламских стран неверно, тем более, что исламский радикализм, которому инкриминируется ответственность за теракты, представляет собой маргинальную ересь реформаторского (салафитского) толка. Поэтому переносить ответственность (еще, кстати, точно не установленных) авторов теракта на мусульман как таковых совершенно неправомочно.
Второе: совершенно не очевидна и не доказана личная вина Бен Ладена. Этот саудовский миллионер, воспитанный и оснащенный ЦРУ, встречавшийся с представителем ЦРУ в Дюбае в ОАЭ в больнице еще в августе 2001 года, "назначен" на эту роль. И нельзя исключить, что речь идет об искусственном повышении его статуса и роли в среде радикального ислама в перспективе его дальнейшего использования в американских стратегических интересах. Миф об экономическом всемогуществе Бен Ладена и вовсе несостоятелен - отследить движение серьезных капиталов в современной финансовой системе не составляет труда, а в каждой террористической или радикальной группировке осведомителей всегда найдется с избытком.
В-третьих: понятие "международного терроризма" является геополитически бессодержательным. Жизнь и политическая, экономическая и религиозная реальность гораздо сложнее, нежели примитивные, в духе американских вестернов, деления всех на "good guys" и "bad guys". Если люди прибегают к террору, то исходя из определенных социальных, экономических, геополитических и иных причин. И остаются людьми и носителями определенных тенденций, имеющих истоки, логику и объяснение, а не абстрактными "bad guys".
Третья Мировая война - это реальность. Реальность очень серьезная, она имеет очень мощную экономическую, геоэкономическую и геостратегическую подоплеку. Она началась.
И сегодня мы обсуждаем очень важные, центральные по их значению вещи. Крайне важно понять сегодня глубинные, философские основания происходящего. Замечательно, что мы говорим о философии, о смыслах, о системах, о геополитике, об экономике и стратегии, а не собственно о терактах и террористах. Мы пытаемся понять, что же действительно произошло, и в каком мире мы живем, и с чем нам предстоит столкнуться?
Что такое эта зловещая дата 11 сентября 2001 года?
Я полагаю, что речь, действительно, идет об очень глубоких, судьбоносных, фатальных, поворотных исторических, онтологических и эсхатологических реальностях. Упоминание "Апокалипсиса" в теме круглого стола, на мой взгляд, вполне уместно.
Эти события имеют множество толкований -- геополитических, геоэкономических, социально-политических, технических и т.д., но они также имеют глубинный цивилизационный характер. Это не поход Севера против Юга, Запада против Востока, богатых против бедных и т.д.
Это "крестовый поход" Соединенных Штатов Америки против всех остальных -- против Евразии. И США в данном случае уже тоже не только страна, не только нация, не только государство, но авангард и резюме особой цивилизации, результат развития европейской постпросвещенческой истории и пик либерально-капиталистической системы.
Это мировой символ, который кто-то может воспринимать как "глобальное добро", а кто-то как "глобальное зло" (но истинно что-то одно - либо то, либо другое). Это вопрос веры, наших собственных истоков, нашей самоидентификации.
Мы пребываем в самой гуще битвы архангела Михаила с дьяволом -- это очевидно и не подлежит сомнению. Под вопросом другое: кто выступает в роли архангела Михаила, а кто - в роли дьявола? Ведь каждый из участников этой битвы оценивает себя как "good guy", а свою Родину -- как "империю добра" или, пусть, "осколок", "остаток добра" против "империи зла".