Индуизм и иудаизм в их полноценном и аутентичном виде можно рассматривать как две парадигмы, соответственно, манифестационизма и креационизма. Но для того, чтобы лучше понять последующие и уже чисто конспирологические рассуждения, необходимо в общих чертах проследить тот путь деградации, который прошли оба этих мировоззрения в процессе общего ухудшения качества космической среды в последние тысячелетия. Сам факт этой деградации признается всеми сакральными традициями без исключения (и манифестационистскими и креационистскими), так как различие в метафизической перспективе не затрагивает сферу описания механизма функционирования реальности, остающегося в целом довольно схожим во всех сакральных учениях. Так, Традиция в широком смысле утверждает необходимость однонаправленной и ускоряющейся деградации реальности, космической среды. В человеческом мире это проявляется через деградацию самой традиции, утрачивающей постепенно свои глубинные отличительные черты.
И манифестационизм, и креационизм вырождаются, поскольку подчиняются общим законам реальности. Однако крайне важно отметить тот факт, что эта деградация совершается по различной в обоих случаях траектории и приводит, в конечном итоге, к столь же различным результатам. Вырождение манифестационизма -- это одно. Вырождение креационизма -- совершенно другое. Именно некоторое внутреннее единство и постоянство манифестационистской парадигмы на всех этапах ее вырождения, и такое же единство и такое же постоянство парадигмы креационистской составляют сущность конспирологической модели, лежащей в основе фундаментальных трансформаций человеческой цивилизации за последние тысячелетия. Манифестационизм и креационизм радикально отличаются друг от друга и тогда, когда мы имеем дело с их чистыми проявлениями, и тогда, когда они доходят до своих низших, деградировавших, пародийных, фрагментарных и обрывочных форм.
Наметим в общих чертах этапы вырождения обоих космогонических позиций.
Манифестационизм чаще всего вырождается в имманентизм, имеющий
разные версии -- от паганизма, пантеизма до "натурализма и
"магического материализма". Если брать адвайто-ведантизм за
один полюс (полюс аутентичности) и "материализм" за второй
полюс (полюс предельного вырождения), то где-то между ними
будет располагаться "эллинизм" ("платонизм" и "неоплатонизм").
Если индуизм строго утверждает совершенную неизменность
Принципа, на который процесс проявления совершенно не влияет,
а "магический материализм" вообще отвергает существование
Принципа, считая низшую материальную субстанцию Вселенной
основой динамических витальных процессов, то для "эллинской"
философии (и ярче всего это проявилось в неоплатонизме), как
правило, процесс проявления описывался в терминах
"эманационизма", т.е. возникновения Вселенной как субстанции,
"источенной" из высшего Принципа и следовательно единосущной
по отношению к нему. В такой неоплатонической картине
заложена некоторая двусмысленность, так как факт "эманации"
подразумевает "умаление" Принципа, его "трансформацию" в
процессе самопроявления, что противоречит основному
метафизическому постулату о Вечности и Неизменности
Первоначала (что однозначно и недвусмысленно утверждается
в индуизме). Итак, можно условно представить схему вырождения
манифестационизма на трех этапах:
1) полноценный манифестационизм (индуизм, адвайто-ведантизм);
2) учение об эманациях ("эллинизм", "неоплатонизм");
3) пантеистический материализм (от магии до современной
физики).
Креационизм имеет свою логику деградации. Она развивается по
логике от иудейского авраамизма через механицизм, восприятие
Вселенной как механизма, вплоть до рационализма и атеизма. Если
на всех этапах своего вырождения манифестационизм сохраняет
привкус отношения ко Вселенной, как к чему-то сущностно
живому, сакральному, органическому и пропитанному особыми
духовными или в худшем случае "витальными" энергиями, то
креационистский подход, напротив, характеризуется отношением
ко Вселенной как чему-то мертвому, искусственному,
механическому, движимому внешним, посторонним усилием.
Манифестационизму всегда присуще "холистское" отношение к миру
-- такое отношение, при котором каждый элемент реальности
рассматривается как нечто законченное, "цельное" ("холизм" от
греческого слова "целый"), не подлежащее интеллектуальному
расчленению. При этом такой "холизм" может иметь и негативный
характер, ярко проявляющийся в "политеизме" и "фетишизме", т.
е. в таких случаях, когда люди начинают почитать как
самостоятельное и самодостаточное нечто второстепенное и не
первичное. Креационизму свойственна другая крайность. Он
отказывается видеть единство даже там, где оно действительно
присутствует (на метафизическом уровне), но это расчленяющий,
вивисекторский, анатомический и аналитический подход по мере
вырождения может распространяться на все вещи без исключения,
в том числе и на сами постулаты религиозного креационизма.
Так критический рационализм как последняя стадия вырождения
креационизма, в конце концов, обратился против догм самого
"Ветхого Завета", отказавшись от всех богословских постулатов
"авраамизма" и утвердив в центре мертвой Вселенной холодного и
бесстрастного человеческого индивидуума, наделенного лишь
критическим разумом. Промежуточным вариантом между
креационизмом и атеистическим рационализмом можно назвать
"позитивистский" тип ученых эпохи Возрождения, сочетавших
верность определенным религиозным постулатам и страсть к
механическому рассудочному исчислению окружающей реальности.
Итак, можно выделить в креационистской идеологии три аспекта:
1) полноценный креационизм (иудаизм, "авраамизм", ислам);
2) усеченный креационизм ("механицизм", начало "позитивистской" науки);
3) рационализм, атеизм.
Важно отметить, что конечные продукты вырождения манифестационизма и креационизма, хотя и названы терминами, ставшими почти синонимами, на самом деле являются весьма различными категориями, так как "магический материализм" настаивает на отношении в миру как к живой реальности (материя для него "волшебна" и "жива"), тогда как "рационализм", напротив, относится к миру, как предмету, как к аппарату, как к механической и мертвой системе, все процессы которой подлежат строгим рациональным установкам.
Манифестационизм и креационизм являются противоположными
подходами к постижению реальности и в том случае, когда речь
идет о полноценных и чистых формах этих мировоззрений, и
тогда, когда их ясность замутняется и даже тогда, когда они
вырождаются до последней стадии, почти теряя сходство с
изначальной и подлинной парадигмой. Но на всех этих этапах
идет динамичное противостояние между этими основополагающими
установками, простираясь от религиозных войн, богословских
диспутов и догматических споров вплоть до профанической
культуры, научных доктрин и политических коллизий
современности. Спиритуальное и метафизическое содержание этих
двух позиций постепенно "выветривается", "теряется",
"забывается", отходит на второй план. Но сущность
типологического отношения человека к миру, противоположного в
обоих случаях, остается практически неизменной. Это
постоянство и делает манифестационизм и креационизм не только
сакральными и космогоническими, но именно
конспирологическим и категориями,
объясняющими тайную подоплеку многих цивилизационных
процессов, не зависимо от того, разворачиваются ли они в
сакральном или профаническом контексте.
1Разницу между "литургическим" и "сакральным" языком разъяснил Генон в книге "Apercus sur l'esoterisme chretien". По его утверждению, "литургическим" языком является тот язык, который используется в богослужении, а "сакральным" -- тот, на котором в изначальном виде даны в виде прямого откровения "Священные Писания". При этом Генон подчеркивает, что "сакральным языком" может быть только тот язык, где традиция имеет письменный характер, т.е. основывается на духовном авторитете фиксированного текста. Греческий и латынь Генон к числу "сакральных языков" не относит, так как, с его точки зрения, они лишь послужили для позднейшей фиксации чисто вербальной традиции, связанной с устной передачей, а не с "богоданным" текстом.
<< Назад
Вперёд>>