• Александр Дугин
 

Конспирология


“Лучшего из гоев убей”
 


С концепцией "заговора масонов" тесно и подчас почти неразделимо связана концепция "иудейского заговора". Эта связь запечатлелась в характерном для конспирологов выражении "иудео-масонский заговор", ставшем распространенным клише и у противников "заговора" и у антиконспирологической пропаганды, постоянно пытающейся доказать несостоятельность и гротескность этого сочетания терминов. Но все же антимасонская конспирология не всегда прямо тождественна антииудаизму, и особенно потому, что антимасонство почти целиком является доктриной религиозной и контрреволюционной, прибегающей, в первую очередь, к теологической аргументации, в то время как антииудаизм часто бывает совершенно оторванным от всякой теологии и основывается в этом случае на чисто расовой или этнической аргументации.

Конечно, исторический антииудаизм, равно как и антимасонство, были по преимуществу христианскими. Неприятие Исуса Христа иудаизмом в целом означало фундаментальную оппозицию двух религиозных перспектив, которая еще больше усиливалась благодаря определенной преемственности христианства по отношению к иудаизму. Кроме того, определенный антииудейский пафос свойственен некоторым пассажам самого Нового Завета. Дело в том, что многочисленные места Талмуда отличаются непримиримой и теологически обоснованной (в сугубо иудейской перспективе) ненавистью как к Исусу Христу, так и к христианской Церкви. В отличие от ислама или других традиций, чья общая религиозная перспектива слишком далека от религиозной догматики христианства, в компетенцию иудаизма входила вся теологическая проблематика, связанная с Ветхим Заветом, его толкованием, расшифровкой смысла фигуры грядущего мессии и т.д. И это, естественно, происходило в духе совершенно противоположном христианской доктрине, которая однозначно, через святого апостола Павла, объявила о конце эры Закона (а значит, и теологической методологии, связанной с этой эрой) и о начале новой эры Благодати, пришедшей вместе с воплощением Самого Слова, Христа-Иммануила, которая радикальным образом изменила сакральные пропорции религиозного мировосприятия. Таким образом, иудаизм после Пришествия Исуса Христа стал естественным и первоочередным теологическим противником Церкви Христовой.

Но конспирологический антииудаизм появился намного позже, только в тот период, когда теократическая христианская цивилизация Запада стала стремительно разлагаться. Видя упадок собственной религии, некоторые христиане связывали его с "происками" противников своей веры, а таковыми не только "мифологически", но и теологически действительно являлись и являются иудеи, исповедующие Закон так, как если бы Благодать еще не пришла в мир ( другое дело, что в конспирологической перспективе роль этого объективно существующего теологического противоречия подчас раздувается до невероятных пропорций). Так, деградация Церкви и постепенная утрата ею центральных позиций в обществе привела к возникновению концепции "иудейского заговора", т.е. к тезису о существовании политической и интернациональной тайной организации иудеев, стремящейся к утверждению своей религиозной правоты на социальном, политическом и экономическом уровнях, что возможно лишь при уничтожении в мире христианского мировоззрения и связанного с ним общественного устройства. Конспирологи антииудейского толка обратились к талмудической и постталмудической литературе и распознали там базовые принципы особой иудейской политической стратегии, основанной на религиозных принципах иудаизма. Определенные места дышали религиозной ненавистью к тем, кто, с точки зрения ортодоксальных иудеев, является "неверным", "идолопоклонником", "язычником", "гоем" (по-древнееврейски -- "народ"), "акумом" (по-древнееврейски -- сокращение от выражения "поклонники звезд и планет"). И если доконспирологический антииудаизм обвинял иудеев в относительно "мелких" магических или экономических преступлениях (что не раз приводило к массовым гонениям на евреев), то специфика конспирологического антииудазма состояла именно в разоблачении международной секретной организации, ставящей целью тотальное утверждение иудаизма как высшей религиозной и политической силы на планете. Очень любопытно, что конспирологические разоблачения антииудеев предшествовали таким политическим феноменам, как создание "Всемирного еврейского альянса" Адольфом Кремье или собственно сионистского движения( Т.Герцль, Ахад Ха-Ам, М.Нордау), которые в целом как бы подтвердили опасения конспирологов о возможной глобальной и деструктивной по отношению к христианской цивилизации политической деятельности иудаизма.

Антииудейские концепции XIX века почти всегда единодушны в рассмотрении политического масонства как инструмента политического иудейства. Это масонство становится "служебным" звеном заговора, тогда как в XVIII веке, напротив, иудеи считались всего лишь "союзниками" деструктивной масонской политики. В XX веке пропорции XIX века сохраняются, и даже более того, антимасонская догматика конспирологов отходит на второй план, а антииудейские мотивы становятся доминирующими. (Но все же тематика масонского заговора сохраняется и даже в таких секулярных режимах, как Советская Россия эпохи Сталина: о масонах ЧК вспоминала вплоть до периода гонений на троцкистов и бухаринцев, что отразилось даже в сталинском кинематографе, пронизанном конспирологической тематикой).

На рубеже XIX -- XX веков складывается и особая чисто этническая, расовая конспирологическая версия антииудаизма, которую часто принято называть "антисемитизмом", хотя этот термин неточен, так как в подавляющем большинстве случаев критике и разоблачениям подвергаются только лица и деятели еврейской нации, к остальным же семитским народам чаще всего никаких "обвинений" не предъявляется. Здесь мы имеем дело с двойственным феноменом. В первую очередь, секулярная и лишенная теологических коннотаций юдофобия связана с тем фактом, что иудаизм как религия четко и однозначно обращается только и исключительно к евреям по национальности, то есть к единственной этнической общности. В отличие от большинства других религий, иудаизм не приемлет прозелитизма и не допускает возможности исповедовать иудаизм всем людям, чьи матери не являются еврейками по крови. ("Гиюр", принятие в иудаизм нееврея, является исключительным случаем, и традиционная иудейская община идет на это только при чрезвычайных обстоятельствах; в разные исторические периоды отношение к "гиюру" в иудаизме существенно менялось). Поэтому иудаизм как религия предполагает заведомую принадлежность к еврейству как к нации, как к расе. Отсюда естественное и отчасти обоснованное отождествление христианскими конспирологами иудеев как исповедующих особую религию с этническими евреями. С другой стороны, в этот период времени в номинально еще христианском мире теологические аргументы стремительно исчезают из сферы борьбы идей, и на их место все более и более вступают новые атеистические или чисто позитивистские теории. В ходе эпидемической дехристианизации Запада богословский антииудаизм теряет убедительность. Но так как конспирологические мотивации гораздо глубже рациональных идейных конструкций, то антииудаизм религиозной конспирологии переходит в чисто этническую расовую доктрину юдофобии, носителями которой становятся англосаксы, немцы и австрийцы, часто либо атеисты, либо неоязычники, либо мистики расистского толка.

Этническая юдофобия, если она, конечно, не сопряжена с расистским гнозисом (как в случае Гвидо фон Листа, Йорга Ланца фон Либенфельса и их последователей ариософов), основывает свою претензию к еврейству, утверждая, что социально-культурные обстоятельства привели еврейский народ в рассеянии (а может быть, и задолго до него) к особому перерождению в патологическую, социально (иногда даже биологически) больную общность, которая не способна интегрироваться в социально "здоровые" этносы.(Некоторые, в частности, фон Либенфельс, шли еще дальше, утверждая темную тайну в истоках самого этногенеза евреев, доходя до экстравагантных версий происхождения их от древних чудовищ - т.н. "обезьян Содома"). Поэтому евреи организовали "заговор", чтобы тайно разложить эти "здоровые" этносы, и навязать миру диктат "экономической и культурно-психологической патологии". В такой оптике религиозная специфика иудаизма рассматривается лишь как культурное выражение биоэтнической особости еврейства, и из прежних антииудейских обвинений христианских конспирологов этническая юдофобия заимствует только культурно-политические, экономические и правовые аргументы. Параллельно с переходом к такого рода конспирологической юдофобии впервые возникают и антихристианские мотивы со стороны самих конспирологов. Складываются новые теории относительно "еврейской сущности" самого христианства. Появляется довольно распространенное уравнение "христианство = мина, заложенная евреями для разрушения арийских народов". Позже к середине XX века именно такой сугубо этнический, биологический и внерелигиозный вариант конспирологии будет принят за основу теориями национал -социализма. Любопытно заметить, что русская конспирология и среди эмиграции, и среди диссидентуры прибегала к подобной чисто этнической юдофобии крайне редко, так как наиболее распространенными оставались классические концепции христианских католических контрреволюционеров XVIII -- XX вв. Однако нельзя не учитывать то влияние, которое расистский подход оказал на эту сферу в целом, и надо признать, что даже там, где основной акцент продолжает падать на теологические претензии к иудаизму как к религии, в конспирологии XX-го века всегда чисто этнический фактор учитывается тем или иным образом (что было совершенно чуждо прежним контр-революционерам, для которых выхода этнического еврея из иудаизма как религии и принятия им христианства было уже совершенно достаточным основанием для его "конспирологической реабилитации" ).

Частным вариантом юдофобии стал "арийский расизм", свойственный национал-социалистическим концепциям. Эта версия несколько усложняла общую картину "заговора" тем, что, помимо "евреев" как источника деградации арийской цивилизации, здесь особо учитывалась роль не-арийских народов, которым ставилось в вину "расовое сотрудничество" с иудеями в их негативной этнополитике. Не-арийские расы объявлялись историческими "коллаборационистами" евреев. Таким образом, кроме масонов "иудейские заговорщики" получили у расистских конспирологов новые "инструменты" - "низшие", не-арийские расы.

Парадигма "еврейского заговора" является наиболее архетипическим конспирологическим концептом, и эта идея получила столь тотальное распространение, что оставила далеко позади антимасонскую конспирологию. Судьба еврейского народа в XX веке -- гонения в Германии, создание государства Израиль, войны на Ближнем Востоке -- все это не только подпитывает теоретиков "еврейского заговора", но и делает "еврейский фактор" действительно важнейшей этнополитической концепцией XX века.(Заметим, что юдофобия -- антисемитизм сегодня крайне распространены среди арабского мира, хотя арабы расово сами являются семитами , ближайшими родственниками по языку и крови евреев и исповедуют религию, весьма сходную с иудаизмом.) Поэтому вся конспирологическая аргументация сегодня снова становится актуальной, как никогда. С другой стороны, идея "еврейского мирового заговора" переносится и на другие этносы в локальных условиях. Так, по образцу этой парадигмы строятся другие частные теории "заговора этнических меньшинств". Но все они представляют собой лишь переработку одной и той же конспирологической концепции, и не случайно, там, где речь идет вообще о каком-либо "заговоре", "еврейский фактор" появляется рано или поздно, независимо от того, есть ли для этого какие-то основания или нет. Все дело в том, что идея "еврейского заговора" безусловно соответствует глубинным бессознательным архетипам самых далеких друг от друга человеческих общностей, и, быть может, это является по сути активацией бессознательных энергий, формирующих сам "конспирологический инстинкт" в его истоке.

<< Назад   Вперёд>>  

Просмотров: 7238