Главный русский спор: от западников и славянофилов до глобализма и Нового Средневековья

Говоря о повторах в диалоге, мы сразу же столкнулись с мыслью, что это его свойство свидетельствует об истинности обоих спорящих мировоззрений, так что полная истина содержится не в одном из них, а в самом диалоге. Многие авторы высказывают эту идею.

В. Чеснокова

Победа же одного мировоззрения над другим нежелательна, так как в нормальной конструкции они должны были бы быть не просто противовесами друг другу, но и взаимным дополнением...

Один возможный вариант — это какой-то аналог того баланса, который создают виги и тори в английской политике и вообще в интеллектуальной жизни, это была бы настоящая доброкачественная основа двухпартийной системы.

А второй вариант — постепенное сближение и взаимопроникновение (в определенных сферах общественного сознания) на основании вышеотмеченной их взаимодополнительности...

«Полнокровное воплощение в жизнь» одной какой-либо из этих доктрин, по моему мнению, имело бы отрицательные последствия для развития страны. С моей точки зрения, почвенническая позиция должна быть ведущей (до чего почвенникам весьма далеко). Но западническая идеология должна играть свою важную роль в нашем дальнейшем развитии (Клуб Дискурс: Социум, 2001).

Л. Аннинский

Так возможен ли диалог?

Я бы сказал: невозможно без диалога.

Победит ли одна из сторон?

Боже упаси! Это — конец. Венцом такой «победы» станет раскол лагеря победителей опять надвое, и — восстановление полюсов под другими титулами.

Потому что всегда, неизбежно, обязательно — приходится хватать на стороне «всемирно-универсальное», «технически осуществимое», рационально-выгодное (циклотрон, профсоюз, социальный баланс, рынок, международное разделение труда, лучший танк, лучший самолет, лучший воинский устав... вспомним Петра).

И всегда, неизбежно, обязательно — хватая это, надо этому же универсальному и сопротивляться, сохраняя... (что? душу живу... местный обычай., заветы пращуров... имя, язык, характер и прочие «вечные безусловные ценности»).

Я, как и Валентина Чеснокова, затрудняюсь с выбором определений, понимая, как и она, что доктрины, спрятанные в этих определениях, заставляют их сотрясаться, а всю конструкцию — шататься.

Петр Великий в таких случаях не был столь щепетилен. Он говорил: сейчас встаем лицом к Европе, а как научимся у нее, чему надо, то и повернемся к ней задом.

Я, конечно, не могу отважиться на такую непосредственность. Тем более, что и современный цивилизованный ответ есть. Блестящее определение тому взаимодействию, которое роковым образом

неизбежно для «почвенного» и «западнического» начал русской культуры дал Сергей Аверинцев. Взаимоупор (Клуб Дискурс: Социум, 2001).

С этой концепцией баланса не все согласны: разумеется, есть непримиримые, для которых истина лежит не посредине, а именно на их стороне.

М. Назаров

Мне трудно себе представить какой-то синтез или даже «взаимное дополнение» (как надеется Валентина Федоровна) рассматриваемых двух течений. Разве что в публичной дискуссии, подобной нашей, есть возможность показать более широкой аудитории, особенно российским политикам и администраторам, духовную опасность западнической глобализации — как и тем нашим оппонентам из случайных западников, которые продолжают мыслить скорее по антикоммунистической инерции, чем из убеждений, ибо ничего третьего в сравнении с коммунизмом и либеральной демократией еще не открыли. Возможно, такие наши сограждане еще смогут учесть православную систему координат, ознакомившись с нею. Хотя я прекрасно сознаю, что на это усилие готовы немногие (Клуб Дискурс: Социум, 2001).

<< Назад   Вперёд>>