• Юрий Шевцов
 

Новая идеология: голодомор


От реформы деревни к деревенской революции
 


   Коллективизация проходила не так, как планировалось изначально. Предполагалось, что коллективизация будет проводиться медленно и постепенно: мало-помалу немногочисленные колхозы будут насыщены техникой и иными благами, что позволит без особого драматизма завоевать симпатии крестьянства и провести сплошную коллективизацию. Однако коллективизация началась во взбудораженных и ожесточенных продразверсткой деревнях, и противостояние полюсов в деревне очень быстро приняло формы, напоминающие множество маленьких гражданских войн.
   Очень жаль, что история коллективизации почти не описана через формы противостояния в деревнях. Культурная революция, завоевание бедняцким полюсом политических позиций в деревне за счет культурной политики стало едва ли не важнейшей формой социальной борьбы.
   Бедняцкий полюс в деревне очень быстро стал полюсом, противостоящим кулаку-фермеру не только в социальном, но и в культурном отношении. Кулак – это не просто зажиточный крестьянин. Зажиточность – это не более чем хозяйственная характеристика, годная скорее для абстрактного анализа больших процессов. Кулак олицетворял собой частное хозяйство, патриархальную семью, стремление к индивидуальному обогащению и праву сильного.
   Бедняк – сторонник коллективного хозяйства и солидарности в борьбе с испытаниями, он ставит утопические общие идеалы выше своих частных интересов, интересуется политикой, участвует и организует открытые дискуссии, открытую борьбу во время собраний, обнародует свою позицию в демонстративных акциях, стремится организовать жизнь всей общины, стремится к образованию и к открытой всем жизни в коммуне.
   За все время коллективизации и даже за все время существования СССР так и не было выработано официального канонического определения кулака, тем не менее кулачество «как класс» было разгромлено.
   Борьба в деревне была прежде всего культурной борьбой, борьбой идентичностей: освободить угнетенных женщин, освободить детей, собрать в общественные организации, вовлечь в политическую борьбу на стороне бедняка – вот что было одной из главных задач по подавлению кулака.
   Освобождение женщины – это вмешательство в самую сердцевину основного социального института, на котором покоился кулак, – в семью, ведь большие семьи с патриархальными порядками, естественно, были способны содержать зажиточные крестьяне, придерживающиеся кулацкой идеологии.
   Освобождение женщины – это разрушение крупной консолидированной семьи, способной противостоять бедняку в деревне политически и даже силовым путем. «Освобожденная женщина», бежавшая от жестокого мужа в «ячейку» или позвавшая на помощь председателя колхоза, – это удар колоссальной моральной силы. Это провокация кулака на применение насилия в индивидуальном порядке, с которым бедняк мог справиться.
   Такую же идеологическую основу имело и освобождение молодежи и детей. В деревнях появились школы, дающие избыточное для деревни образование. Учитель, как правило, был не из местных. На базе школы начинали работать комсомольская и пионерская организации, которые как минимум превращались в агентурные сети по сбору информации о намерениях кулацких семей, кружки по интересам. Таким образом, школы стали основным инструментом разрушения большой семьи и консолидирующей ее патриархальной идеологии.
   Школа давала возможность получить рабочую специальность и вырваться в город или уйти во власть. Лишь на заре школа занималась исключительно ликвидацией неграмотности – очень скоро она превратилась в прообраз политехнической советской школы, в систему подготовки детей к получению технических специальностей. Школа заложила непреодолимый конфликт между кулаком и его детьми, получающими образование, избыточно сложное для привычного ведения хозяйства, но дающее отличный рост в коллективном секторе или в городе.
   Если для кулака или ориентированного на кулацкий, фермерский тип семьи такое образование было опасно, то для семьи середняка и тем более бедняка такое образование было счастьем, свалившимся с неба: дети гарантированно получали возможность жить лучше родителей. Школа привязывала середняка и бедняка к революционному полюсу деревни ничуть не меньше, чем объединение маленьких наделов в общее поле.
   Таким образом, культурная революция сделала молодежь ударной силой внутридеревенского противостояния, и школа как социальный институт постоянно воспроизводила и пополняла революционный полюс. Бедняк стал символом технического и культурного прогресса.
   Деревенский идеал стал олицетворять не образованный крестьянин-фермер, бережливый хозяин и почтенный набожный отец семейства, а молодой специалист, организатор, техник, тракторист, электрик, учитель, агроном, инженер, демобилизованный солдат, командир, прибывающий домой в отпуск, или рабочий крупного завода. Старые формы культуры – большая семья, церковь, обычаи, регулирующие деревенскую жизнь в связи с календарным циклом или в рамках традиций взаимопомощи, – все это было враждебно новому полюсу и новой культуре коллективизируемой деревни.
   Власть вмешивалась в конфликт в деревне не только через школу: в ход шли прямое административное поощрение бедняка и антикулацкая пропаганда. Власть присылала в деревню работников из других местностей или городов, которые опирались на «бедняцкий лагерь», временами возглавляли его.
   Бедняцкий полюс был реанимирован ради фискальной цели – забрать зерно у кулака, чтобы сорвать зерновую забастовку и не допустить голода в городах. Бедняк был призван стать спасителем от голода и вторжения врага в ослабленную голодом страну. Полицейская функция бедняка, зафиксированная в сибирском эксперименте, обострила его отношения с кулаком и сделала противостояние бедняка и кулака беспощадным.
   Совершенно логично, что в этом противостоянии к бедняцкому лагерю примкнули деревенские маргиналы – уголовники, алкоголики, бездельники и садисты, как всегда бывает на войне, находили себе место в обоих лагерях, но в лагере победителей их, как обычно на войнах, было больше.
   Интересно этот факт оценивает Конквест. При всем осуждении коммунистов и деревенских активистов за коллективизацию Конквест повторяет свидетельства, что среди активистов идеалисты и человеческие отбросы составляли «половина на половину». Революционный лагерь, как всегда бывает на начальных стадиях революций, привлекал к себе множество асоциальных лиц. Как всегда бывает при революциях, их вычистили потом, по мере стабилизации ситуации.
   Причиной выхода коллективизации за рамки планируемых темпов уже на начальной стадии была победа бедняка над кулаком в ходе внутридеревенского противостояния, а местные органы власти повсеместно использовали первую волну коллективистского энтузиазма неопытных активистов в своих политических целях. Развернувшееся соревнование между губерниями и краями за темпы сплошной коллективизации стало для власти неожиданностью. Таким образом, модель коллективизации была сломана снизу, она рухнула.
   Насытить колхозы техникой и кадрами, превратить их в зримо более эффективные, чем кулацкие, хозяйства и затем, опираясь на них, вобрать в них массу середняков возможности не было. Исчезла и возможность быстро создать новый район крупнотоварного совхозного производства в Заволжье и подстраховать хлебом оттуда социальную трансформацию. Внутридеревенская борьба пошла своим путем, а местная власть в разных регионах и с разным успехом подстроилась под нее.
   Итак, колхозы не получили ожидавшейся техники и господдержки, тогда как товарное производство в хозяйствах кулаков уже было подорвано. Середняк также сократил производство. Вместо положительного эффекта колхозы дали эффект отрицательный. Кулак развернул ответный удар по бедняку, используя те же легальные каналы социальной активности, которые ранее успешно работали на бедняка: собрания разного уровня и т. д. Ответом на это стало откровенное насилие. Гражданскую войну остановить было невозможно: она и развернулась в виде нескольких волн раскулачивания, заодно уничтожив священников и их семьи, а также любых потенциальных политических противников советской власти.
   Главным ударом по деревне стали забой скотины, уничтожение колхозного имущества, воровство, некомпетентные управленческие решения неопытных руководителей коллективных хозяйств, массовая некачественная работа в колхозах. Эти проблемы можно было бы решить в условиях плавной, управляемой государством коллективизации, как это изначально и предполагалось. Так, например, это произошло в Западной Белоруссии и Прибалтике, в Восточной Европе после Второй мировой войны, но в СССР коллективизация вырвалась из-под контроля власти на начальной стадии и развивалась не как глубокая хозяйственная реформа, а как революция в деревне.
   Зимой 1929–1930 годов развернулась первая волна сплошной коллективизации. Однако коллапс от массового уничтожения крестьянами скота и орудий труда уже к весне стал столь очевидным, что Сталин дал сигнал к откату. Весной 1930 года центральная власть, оценив негативные последствия коллективизации и угрозу большого голода, дала разрешение на выход из колхозов и уменьшила степень обобществления хозяйства в них. Статья Сталина «Головокружение от успехов» привела к массовому выходу из колхозов крестьянства по всему СССР. У колхозников увеличились личные «подсобные» хозяйства, гарантирующие выживание семьи, очертилась грань эффективности управления крупным хозяйством по сравнению с частным. Но новая волна коллективизации была неизбежна.
   Осенью 1930 года коллективизация возобновилась. Она проходила более планово, менее утопично и более жестоко. Раскулачивание приняло характер сплошного насилия: физически уничтожали или выселяли в малопригодные для жизни места целую социальную группу. Именно в это время, в 1929– 1931 годах, кулачество в деревне было уничтожено «как класс». Без этой волны насилия кулак в деревне, отразив удар сплошной коллективизации, окреп бы и перешел к новому наступлению на социалистический полюс деревни. Кроме того, кормить города все равно было необходимо, а обеспечить это могло только крупное хозяйство. Либо кулацкое фермерское, либо коллективное.
   Раскулачивание выполнило свою основную задачу: деревня лишилась организованного ядра носителей «антисоциалистических» ценностей, угроза масштабной гражданской войны в стране отошла на второй план. Одновременно успех культурной революции усилил бедняцкий полюс, в основном за счет молодежи. Однако промышленность не могла обеспечить колхозы в масштабе страны необходимой техникой, а сами колхозы на руинах хозяйства деревни не могли обеспечить быстрый рост производства.
Роберт Конквест. «Жатва скорби», 1988 год
   «…Подсудимых, многие из которых играли важную роль в разработке пятилетнего плана, обвиняли в том, что они пытались занизить рубежи пятилетки. Данные советской статистики действительно подтверждают, что проходившие по этому процессу специалисты проявили незаурядное предвидение, предугадав истинные показатели выполнения пятилетнего плана. Правда, почти во всех случаях их прогнозы были все же слишком оптимистическими. Например, они предсказали, что в 1932 году будет произведено 5,8 миллиона тонн стали (это входило в число инкриминированных им преступлений), а планом предусматривалось произвести 10,3 миллиона тонн. На суде обвиняемые покаялись и признали, что “следовало наметить значительно более высокие показатели”. Реальное производство стали составило 5,9 миллиона тонн. Для чугуна в чушках “преступники” предсказали цифру в 7 миллионов тонн. По плану было намечено произвести 17 миллионов тонн, фактически в 1933 году было произведено 6,1 миллиона тонн.
   …Одновременно с этим сознательно затемнялось истинное положение дел в деревне. Зарубежные простаки и активисты долго тешились нелепыми предсказаниями небывалого изобилия, которое вот-вот наступит. По потреблению масла СССР должен был вскоре перегнать Данию, поскольку поголовье молочных коров должно было вырасти в 2–2,5 раза, а удой – в 3–4 раза. (В действительности производство масла в Восточной Сибири, о которой мы имеем данные, снизилось с 35 964 тонн в 1928 году до 20 901 тонны в 1932 году.) В 1929 году было даже официально заявлено, что к 1932 году урожай зерновых возрастет ни больше ни меньше как на 50 процентов, а впоследствии объем товарного зерна в результате применения тракторов увеличится еще на 25 процентов.
   …Численность лиц, перешедших в промышленность, выросла сверх всякого ожидания (население многих городов увеличилось больше, “чем было предусмотрено планом”) – на Днепрострое, например, она составила 64 000 вместо 38 000. Как мы видели, использование “раскулаченных” на промышленных предприятиях отнюдь не поощрялось – по меньшей мере официально. Исключением являлись сибирские новостройки; впрочем, во многих других местах, таких как лесоповал или строительство Беломорско-Балтийского канала (оказавшегося, к слову, совершенно бесполезным), использовался принудительный труд; поэтому абстрактная статистика имеет право рассматривать эти случаи как переход oт крестьянского образа жизни к рабочему. Тем не менее подавляющее большинство новых промышленных рабочих могло прийти только из деревни. С 1929 по 1932 год в промышленности появилось 12,5 миллиона новых рабочих, из них 8,5 миллиона происходили из сельской местности.
   …Этот рост городского населения означал, среди всего прочего, увеличение потребности в продуктах питания. В 1930 году государство кормило 26 миллионов городских жителей; в 1931 году – 33,2 миллиона, то есть почти на 26 процентов больше. Однако производство хлеба, предназначенного для продажи в городе, увеличилось за тот же период лишь на 6 процентов. В 1930–1931 годах была завершена централизация распределения хлеба при строгом нормировании.
   Проблема эффективности управления колхозами стала основной. Ни государство, ни победившее в деревне бедняцкое ядро к решению столь масштабной хозяйственной задачи готовы не были. Необходимо было время для того, чтобы как-то поставить коллективное хозяйство на ноги. Но этого времени не было, и уже осенью 1931 года началось сползание деревни и всей страны к голоду. Весной 1932 года в ряде регионов голод начался. Среди этих регионов была Украина. Голод был относительно небольшим, но он продемонстрировал: сельское хозяйство СССР уже не могло накормить всю страну. Большой голод зимой 1932–1933 годов становился неизбежным»[9].


<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 5722