Личность в XX столетии

Рациональное право и «рационально-формализованная» система управления во всех сферах государственной, хозяйственной, научной и т. д. деятельности являются, по Веберу, предпосылкой современного капитализма. Управление в этой системе осуществляется чиновничеством, а поэтому Вебер называет ее бюрократической. Остановимся на этом понятии, поскольку оно вызывало и вызывает большие споры. Это тем более важно, что именно сфера рационального управления вносит еще один важный и, пожалуй, наиболее спорный момент в веберовское понятие «формальной рациональности».


В эпоху Вебера понятие бюрократического управления связывалось в первую очередь с нерациональным и косным способом управления, который был характерен для экономически не развитых стран. Экономика таких стран чрезвычайно консервативна и не стремится, как капиталистическая, ко все большему расширению производства⁴³.

Для капиталистического ведения хозяйства, основанного на точном расчете и возможности предварительной калькуляции всех условий производства, необходимо устранить «нерациональные моменты», которые противостоят формально-правовому принципу.

То самое «расколдование мира», которое наука осуществляет в сознании людей, «формально-рациональное» право закрепляет реально в человеческих отношениях, ликвидируя «метафизическую», религиозную основу, В этом смысле научное и формально-юридическое мышление имеют как общую предпосылку, так и общий результат— «формально-рационально» организованное хозяйство и построенный на «формально-рациональных» принципах стиль жизни вообще.

Европейское формальное право позволяет мыслить формально-юридически, а это есть условие всякого рационального отношения к человеку, строящегося вне нравственного, личностного начала. На формально-юридической основе и возник тот тип управления, который Вебер называет бюрократическим и который, по его мнению, наиболее соответствует рациональному ведению хозяйства⁴⁴.

Каковы же особенности рационально-бюрократического управления, по Веберу? Важнейшими моментами рациональной бюрократической организации Вебер считает наличие компетентного чиновничества, что в свою очередь предполагает специализацию чиновника, который должен не выбираться (ибо выборность может допускать момент произвола, как полагает Вебер, т. е. учет не столько деловых, сколько субъективных качеств чиновника), а назначаться в строгом соответствии с его деловыми качествами, которые устанавливаются с помощью специального экзамена⁴⁵.

Стало быть, в сфере управления необходима такая же строгая специализация, т. е. разделение труда, как и в промышленном и научном производстве. Тип бюрократии, построенный на основе специализации чиновников и профессиональной выучки, Вебер резко отделяет от двух других типов управления, или, как он предпочитает говорить, типов господства, — традиционного и харизматического⁴⁶.

Но ни традиционное, ни тем более харизматическое господство не построено на рациональных принципах, ибо ни то, ни другое не носит безличного, объективного характера.

Только «формально-рациональная» бюрократия может обеспечить, по Веберу, управление, отличающееся постоянством, точностью, дисциплиной, надежностью⁴⁷. Для этого необходимо не только разделение труда между чиновниками, не только специализация, но и квалификация, «выучка», как говорит Вебер. «Бюрократическое управление означает господство посредством знания — это его специфически рациональный характер»⁴⁸. Именно такой характер превращает бюрократическое управление в наиболее адекватную форму управления, поскольку все сферы общественной деятельности приобретают рациональный, т. е. безличный, объективный, «деловой», характер. «Развитие современных форм союзов во всех областях (государство, церковь, армия, партия, производство, союз заинтересованных лиц, общество, учреждение и что бы то ни было еще) тождественно развитию и постоянному расширению бюрократического управления: его возникновение есть зародыш, клеточка соврехменного западного государства»⁴⁹.

При наличии все более углубляющегося разделения труда как в материальном, так и в духовном производстве необходимо организовать этот разделенный труд самым рациональным образом. Именно проблема организации разделенного труда в условиях «массового общества» решается с помощью специализированного, профессионального управления, которое Вебер называет бюрократическим. В основе бюрократии как формы организации лежит, таким образом, тот же принцип «формальной рациональности», а потому она, по убеждению Вебера, наиболее соответствует «формально-рациональной» экономике⁵⁰.


Нетрудно заметить, что понятие рациональной бюрократии представляет собой идеально-типологическую конструкцию, ибо во время создания Вебером социологической теории не только в Германии, но и в наиболее развитой капиталистической стране, такой, как США, не существовало рационального управления в том виде, в каком оно изображено Вебером. В самом деле, основная характеристика рационального управления в отличие от так называемой традиционной бюрократии состоит в том, что первая служит делу, а не лицам. А отсюда уже вытекает, во-первых, необходимость квалификации, специальной профессиональной подготовки, предполагающей изучение дела, которым предстоит заниматься; вовторых, личная свобода чиновников, без которой невозможно подчиняться деловому принципу. В качестве гарантов такой личной свободы являются, по Веберу, постоянное денежное вознаграждение, которое по идее должно заменить характерное для «традиционной бюрократии» присвоение служебных мест и средств управления, а также «деловое», «независимое от суждения начальника» продвижение по служебной лестнице. Последний момент в силу его утопичности наиболее очевидно свидетельствует о том, что при характеристике «рациональной бюрократии» Вебер говорит не о реальности, а о своего рода «идеале».

Веберовская идеальная конструкция, не имеющая реального аналога ни в одной из современных капиталистических стран, в сущности представляет собой нечто вроде «машины управления» в самом буквальном значении этого слова: у машин действительно не может быть никаких «интересов» и она не подвержена коррупции⁵¹.

Рассуждения Вебера о рациональной бюрократии, несомненно, несут на себе печать той реальной ситуации, которую сам Вебер наблюдал в Германии конца XIX — начала XX в. Ведь именно Германия отличалась от других капиталистических государств западного мира чрезмерно развитой бюрократической машиной.

Веберовская теория бюрократии получила распространение в западной (в том числе и американской) социологии в 50—70-х годах нашего века. Это объясняется тем, что развитие бюрократии стало характернейшей чертой капиталистического общества в XX в., что отмечают и буржуазные социологи. Так, Герт и Миллс в работе, посвященной анализу творчества М. Вебера и его актуальности в наше время, пишут, что усиление бюрократии происходит во всем капиталистическом мире — «в Северной Америке, во Франции, а теперь и в Англии»⁵².

Тенденция к бюрократизации, наблюдаемая в современном капиталистическом обществе, по мнению Герта и Миллса, приходит в столкновение с самим принципом демократической общественной системы и порождает серьезные социальные конфликты. Однако борьба против бюрократии, по убеждению американских социологов, по существу не дает результата: «Идея устранения бюрократической организации становится все более утопической»⁵³. Как и Вебер, Герт и Миллс приходят к выводу, что усиление бюрократии в современных капиталистических обществах неизбежно. Но отношение к рационально-бюрократической организации у американских социологов иное, чем у Вебера: «Однажды учрежденную бюрократическую систему труднее всего разрушить. Она становится инструментом власти для того, кто контролирует бюрократический аппарат»⁵⁴.

У Герта и Миллса отношение к бюрократии однозначно-отрицательное, тогда как у Вебера оно было двойственным: бюрократия, эта «человеческая машина», как «формальная рациональность» вообще исключает человека и человеческие ценности. Прогресс формального рацио Вебер, с одной стороны, приветствует, с другой — высказывает по поводу этого прогресса сомнения, о которых уже говорилось выше. Однако поскольку углубление «формальной рациональности» — это, по Веберу, «судьба Запада», то от нее невозможно уклониться, а потому остается ее принять.

Этот мотив «судьбы» окрашивает рассуждения Вебера в трагические тона. Вебер — один из первых европейских мыслителей, кто смотрел на будущее капиталистического Запада примерно с той же обреченностью, которая свойственна антиутопиям XX в., особенно О. Хаксли.
Требование смотреть в глаза всем тем жестоким истинам, которые открывает социальная наука, особенно характерно для Вебера в последний период его жизни. Следствие этого — расколотость индивидуальной установки, при которой с тем большей настойчивостью утверждается неизбежность наступления той или иной социальной ситуации, чем большее отвращение вызывает сама мысль об этой ситуации.

Таковы выводы, к которым пришел Вебер в ходе анализа буржуазного общества.

---

⁴³Такой тип управления, как и соответствующий способ ведения хозяйства, тесно связан, по Веберу, с характером и духом религиозного сознания, с магической религией, как он ее называет. Именно магическое сознание препятствует введению рационального права, которое само в свою очередь могло бы привести также и к преобразованию способа управления. Для капитализма «необходимо право, работающее по заранее определенному плану, как машина; обрядно-религиозные и магические соображения не должны играть никакой роли» (Вебер М. История хозяйства, с. 214).
⁴⁴«Европа... располагала формально разработанным правом — плодом римского гения, и изучившие это право чиновники в отношении техники управления заняли первое место. С хозяйственной точки зрения это обстоятельство имело то значение, что.. союз между государством и формальной юриспруденцией косвенно содействовал развитию капитализма» (там же, с. 215).
⁴⁵Вот как представляется Веберу рационально-бюрократическое управление: «Аппарат управления в самом чистом типе состоит из отдельных чиновников, которые лично свободны и подчиняются только деловому (sachliche) служебному долгу; имеют устойчивую служебную иерархию; имеют твердо определенную служебную компетенцию; работают по контракту, следовательно, на основе свободного выбора в соответствии со специальной квалификацией; вознаграждаются постоянными денежными окладами; рассматривают свою службу как единственную или главную профессию; предвидят свою карьеру: «повышение» или в соответствии со старшинством по службе, или в соответствии со способностями, независимо от суждения начальника; работают в полном «отрыве от средств управления» и без присвоения служебных мест; подлежат строгой единой служебной дисциплине и контролю» (Weber М. Wirtschaft und Gesellschaft, Hbd. I, S. 162—163).
⁴⁶«В случае традиционного господства личность подчиняется в силу пиетета в сфере привычного лицам, избранным традицией и Связанным традицией. В случае харизматического господства подчиняются харизматическому вождю в силу личной веры в откровение, героизм или образцовость в тех пределах, в которых имеет силу вера в эту его харизму» (Weber М. Wirtschaft und Gesellschaft, Hbd. I, S. 159).
⁴⁷Там же, с. 164.
⁴⁸Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft, Hbd. I, S. 165.
⁴⁹Там же, с. 164.
⁵⁰«В Германии, — пишет Вебер, — тяжелая индустрия опиралась по большей части на господство бюрократии, а не на парламентаризм, поскольку именно бюрократия обеспечивает точное, бесперебойное и «калькулируемое» управление» (там же, с. 211).
⁵¹Вебер сам, однако, считает, что эта «человеческая машина» и точнее, и дешевле всякого счетно-решающего устройства: «.. .Я присоединяюсь к некоторым выводам моего брата (Альфреда Вебера. — П. Г.). Хотя по многим вопросам наши мнения расходятся, в этом пункте, я могу сказать, имеется полное согласие. Мой брат... так же как и я, твердо убежден в необходимости прогресса бюрократической механизации. В самом деле, нет ничего в мире, нет никакой машинерии мира, которая работала бы так точно, как эта человеческая машина, и к тому же — так дешево!» (Weber М. Gesammelte Aufsätze zur Soziologie und Sozialpolitik, S. 413).
⁵²Gerth И., Mills С. W. From Max Weber. N. Y, 1958, p. 225.
⁵³Там же, с. 229.
⁵⁴Там же, с. 228.

<< Назад   Вперёд>>