Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика

Кроме кружка «Беседа» и «Бюро земских съездов при московской губернской земской управе», на рубеже веков была и еще одна структура, на сей раз образовавшаяся по сословному признаку, в которой безраздельно господствовала консервативная мысль - «Совещание губернских предводителей дворянства» и дворянские уездные и губернские собрания, созданные и собиравшиеся именно в это время, в 1896-1904 гг. Конечно же, и в «Беседе», и в «Бюро совещания председателей губернских земских управ» при московской губернской земской управе, и в дворянских собраниях господствовал один и тот же сословный элемент (а нередко - и персонально одни и те же лица) - дворяне, даже не просто дворяне, а несколько уже - дворяне-землевладельцы, т.е. помещики. Но у каждой из этих нечетко оформленных, аморфных организаций были свои несколько отличавшиеся друг от друга убеждения и планы. Все они возникли под влиянием кризиса власти, которая была уже не в состоянии решать возникшие перед ней новые задачи старыми методами, что и вело к росту в стране социально-политической напряженности. Неоднородный состав дворянства вызывал и неоднородность требований и планов всех этих трех консервативных в своей основе организаций, для которых было общим только одно: признание исключительного, не похожего на западные примеры, исторического пути развития России и соответственно этому особого типа ее политической организации - самодержавного строя и сохранения сословий.

Рупор российского дворянства «Московские ведомости» в апреле 1897 г. писали в одной из статей: «Самодержавная власть русских царей имеет совершенно иное значение, чем западный абсолютизм, возникший на чуждой нам феодальной почве. Точно так же и русское служилое, поместное дворянство ничего не имеет общего с бывшим западным феодальным дворянством, а потому и судьба русского дворянства и русского самодержавия, то есть судьбы всей России, должны быть совершенно иными, чем судьба Западной Европы»¹.

Конечно, оставаясь на общей консервативной почве, каждая из этих организаций во главу угла ставила свое: для аристократической «Беседы» это была борьба с бюрократией, причем высшей, петербургской, которая, по убеждению «собеседников», подменила собой самодержавие. «Бюро совещания» при московской губернской земской управе стремилось прежде всего объединить губернские управы и добиться права выбора, а не назначения бюрократией своих представителей при различных правительственных совещаниях, комиссиях и тому подобных органах. Позиция консерваторов в дворянских собраниях определялась иным: быстрым (если не стремительным) оскудением и разорением помещиков после отмены крепостного права в 1861 г.

Соответственно с этим и цель дворян-помещиков была иной и ограничивалась преимущественно требованием изменения экономической политики, всемерной поддержки помещичьего земледелия, как якобы основы экономического благополучия России, главной отрасли ее народного хозяйства. Дворянские собрания убеждали Николая II (хотя в этом и не было особой необходимости, т.к. он вполне был солидарен с этими мыслями), что дворянство - верная опора самодержавия и с крахом помещичьего землевладения рухнет стержень власти, и Россия рассыплется, перестанет быть единой и мощной империей.

Встревоженный многочисленными «всеподданнейшими слезницами» губернских дворянских собраний, Николай II утвердил предложение Министерства внутренних дел о созыве в феврале 1896 г. совещания губернских предводителей дворянства для выяснения нужд сословия и всестороннего обсуждения дворянского вопроса. Исследуя его работу, А.П.Корелин пришел к выводу, что в решениях губернских предводителей «главной причиной создавшейся ситуации указан был его (правительства -ред.) ошибочный финансово-экономический курс, который с 1861 г. направлен был прежде всего на покровительство промышленности в ущерб сельскому хозяйству и особенно помещикам. По их мнению, необходим был коренной пересмотр этого курса. Помещики требовали повысить хлебные цены путем увеличения закупки хлеба казной для нужд интендантства и в государственный запас, пересмотреть систему податей, устранить на внутренних рынках конкуренцию дешевого сибирского хлеба. Другой комплекс мер должен был понизить издержки производства и сбыта сельскохозяйственной продукции: понизить ставки железнодорожного тарифа, удешевить кредит, пересмотреть тарифы на промышленные изделия с целью введения покровительственных тарифов на экспорт продукции животноводства»². Было предъявлено и много других конкретных претензий к Министерству земледелия и Министерству финансов.

Проанализировав эти требования (а в «Записке» общее число их достигало 80 пунктов), исследователь пришел к выводу, что не вписывавшееся в новые буржуазные условия, складывавшиеся в стране, «реакционное дворянство продолжало искать выход из своих затруднений на путях восстановления и укрепления сословности, в предоставлении ему особых экономических и политических привилегий, в подчинении его интересам и нуждам всех материальных ресурсов страны»³. Естественно, что при таком диагнозе общественных недугов реакционно-консервативному дворянству нужна была сильная самодержавная власть, которая одна, по его мнению, могла остановить исторический ход развития России и кое в чем повернуть его даже назад, к дореформенным порядкам.

Подобные же взгляды разделяли и многие влиятельные царские сановники. В феврале 1897 г. бывший министр путей сообщения А.К.Кривошеин подал специальную записку царю, в которой утверждал, что в борьбе с силами, шедшими по стопам тлетворного «демократического Запада», иного союзника, кроме старорежимного дворянства, у самодержавия вообще нет. Оно нуждается в опоре, а ею «не может быть крестьянство, которое не играло активной политической роли в борьбе против внутренних врагов» и, более того, без «благого руководства» само «готово поддаваться всякого рода вредным влияниям». А между тем как враги сословного и самодержавного строя России множатся и все более крепнут, дворянство, единственная его опора, приходит во все больший упадок. «Может ли при таких условиях, - задавал Кривошеин вопрос, - наше государство устоять против подобного шествия демократии и социализма?» Ответ давался тут же и категорический: «История всех веков и народов, где только являлось подобное положение, говорит: нет, не может. Не может, если дворянство слабо или дворянства вовсе нет, ибо тогда действительно новый мир разрушит старые начала и возгласит на их развалинах свои революционные и химерические доктрины»⁴.

Наряду с такими открыто реакционными оценками роли дворянства ему давалась и другая консервативная задача, тоже исходившая из существования сословного строя в стране. Автором ее был крупный ученый, виднейший представитель консервативного либерализма Б.Н.Чичерин. Его симпатии тоже целиком принадлежали дворянству, без которого он не мыслил плавного перехода к правовому государству западноевропейского типа. Но подход его был иным, отличным от подхода старозаветных помещиков, мечтавших о возвращении по сути дела к дореформенным порядкам⁵. 29 января 1897 г. Б.Чичерин в газете «Санкт-Петербургские ведомости» поместил статью «О современном положении русского дворянства». Он высоко оценивал реформы Александра II и считал, что они создали все условия для успешного существования и развития российского дворянства, так как оставили ему большие запасы земли, цена на которую постоянно и быстро растет, поэтому ни о каком оскудении помещиков не может быть и речи. По утверждению Б.Чичерина, он не знает ни одного помещика, который бы в своих экономических неурядицах мог винить кого-нибудь кроме самого себя. Зато вся политика Александра III в отношении дворянства была неудачной. Стремление ограничить и урезать права местного самоуправления уменьшило влияние дворянства в уездах и губерниях, погубило ростки политической гражданской деятельности, начавшей пробуждаться в дворянстве. Экономическая политика в отношении дворянского землевладения тоже порочна: она искусственно поддерживает тех, кто не умеет хозяйничать и все равно никогда не сможет приспособиться к новым пореформенным условиям. Прямой результат этой политики - появление в среде дворянства значительного паразитирующего, рептильного слоя помещиков, живущих от одной подачки к другой и не имеющих, сколько бы им ни помогали, никаких перспектив на выживание.

Между тем роль дворянства, по мнению Б.Чичерина, чрезвычайно велика и только оно одно может обеспечить исторический прогресс России, но совсем не на том пути, который выбрала его реакционная часть -пути безоговорочной поддержки самодержавного режима в стране. Удел дворянства в другом: «Такой класс нужен всегда и везде. Вся сила общества состоит в заключающихся в нем независимых элементах: они одни могут служить прочной опорой государственного порядка». В России таким классом может быть только дворянство, утверждал Чичерин, ибо «у нас сколько-нибудь зажиточное и образованное купечество можно найти только в столицах и в нескольких больших городах». Но у дворянства дореформенного типа никаких перспектив нет: «С водворением общегражданской свободы разложение сословного строя составляет лишь вопрос времени. Надежда вся на здоровые элементы, которые скинут с себя старые путы»⁶. По мнению Б.Чичерина, только обуржуазившись, став прусским юнкером, русский помещик сможет сыграть роль, которую предназначал для дворянства его старинный идеолог - роль независимой общественной силы, способной стать фундаментом обновленной России и взять в свои руки управление страной.

Статья Чичерина вызвала оживленные споры на страницах всех крупнейших газет и журналов. Это заставило ее автора взяться за перо во второй раз. В новой статье он пытался довести до читателей две основные мысли. Первая сводилась к тому, что спасти гибнущее нельзя, тем более что в дворянстве, по его мнению, видно два течения. Одно, старозаветное, не имеет будущего, оно тянет страну назад, в дореформенное время, стремясь сохранить и даже приумножить свои сословные привилегии. Это путь в никуда. «Те имения, которые спасаются с помощью благотворительных капиталов или милостей правительства, запутываются все в большие долги... Чем более дворянство взывает о помощи, тем более оно признает свою несостоятельность», свою ненужность для сегодняшнего дня.

Но есть и другие дворяне - помещики, те, кто «не вопиет о пособиях, не раболепствует перед властью в надежде на получение от нее выгод»⁷. Они самостоятельно пытаются «вписаться» в новые условия, складывающиеся после 1861 г., смотря в будущее, а не в прошлое. Поступать наоборот и поддерживать исторически обреченных значит «идти наперекор не только всему историческому развитию государственной жизни, но и существующему у нас общественному строю, установленному эпохой преобразований»⁸. Дворянство должно сблизиться с новым буржуазным землевладением, образовать новый единый класс земельных собственников в бессословном государстве, как это уже произошло в странах Запада.

Новая статья Б.Чичерина подлила масла в огонь. Поход реакционеров на либеральных консерваторов, как и всегда, возглавили самые правые издания - «Гражданин» Мещерского, «Московские ведомости» и «С.-Петербургские ведомости». Если Россия и Западная Европа однотипны, писали «С.-Петербургские ведомости» в апреле 1897 г., то «для нас было бы безумием проделать этот путь, коль скоро мы видим, что Европа, уничтожив сословный строй и самодержавную монархию, идет по наклонной плоскости к бездне социализма, являющегося ближайшим и естественным последователем демократического парламентаризма»⁹. Развивая тему о необходимости сохранения самодержавия и сословного строя, один из авторов «С.-Петербургских ведомостей» писал: «Для государства, пока еще не поздно, лучше сохранить сословные привилегии и даже сословные предрассудки, чем лишиться прочно организованного, сдерживающего элемента в предстоящей всеобщей борьбе на экономической почве». Князь Цертелев считал, что, поддерживая и возрождая эти пережитки крепостничества, Россия лучше подготовится к натиску демократии и народных масс, приобретет большую стабильность, чем буржуазный Запад. «Вот почему самодержавие и тесно связанный с ним сословный строй имеет в настоящее время не только национальное, но и мировое значение» ¹⁰.

«Московские ведомости» были не менее категоричны и открыто писали о «твердом решении государственной власти достаточно сильными мерами восстановить государственный сословный строй, существовавший в дореформенную эпоху»¹¹. Не эти ли и подобные мысли газеты так восхитили царя? «Мне чрезвычайно нравятся статьи и вообще тон этой газеты, и я успел уже почерпнуть кое-что полезное для себя» - писал он одному из самых уважаемых своих родственников, Московскому генерал-губернатору, великому князю Сергею Александровичу¹².

Как видим, весьма и весьма умеренное, чисто дворянское направление либерального консерватизма, представленное Б.Чичериным, не претендовавшее, в отличие от «Беседы» или «Бюро земских съездов при Московской губернской управе», на какие бы то ни было уступки политического характера со стороны самодержавия, тоже практически не имело никаких шансов на успех, поскольку самодержец не желал ничего слышать, кроме самых реакционных мыслей, и тем охотнее, чем они были реакционнее.

---

¹ Московские ведомости. № 93 от 4 апр. 1897 г. С. 2. (Б.Н.Чичерин о дворянском вопросе).
² Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг. М., 1979. С. 272.
³ Там же. С. 282.
⁴ Цит. по: Соловьев Ю.Б. Указ. соч. С. 246.
⁵ См.: Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. М., 1973. С. 252-261.
⁶ С-Петербургские ведомости, № 28. 29 янв. 1897 г
⁷ Чичерин Б. Еще несколько слов о положении русского дворянства (ответ кн. П.Н. Трубецкому) // С-Петербургские ведомости, № 86, 30 марта 1897 г. С. 1-2.
⁸ Там же.
⁹ Московские ведомости, № 122. 5/17 мая 1897 г. С. 1. Сословная рознь.
¹⁰ С-Петербургские ведомости. № 109. 24 апр. 1897 г. Кн. Д.Цертелев. К вопросу о современном положении русского дворянства. (По поводу статьи Б.Н.Чичерина).
¹¹ Сословная рознь // Московские ведомости. № 122. 5/17 мая 1897 г. С. 2.
¹² Цит. по: Соловьев Ю.Б. Указ. соч. С. 270.

<< Назад   Вперёд>>