Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика

В научной литературе нет полной четкости и определенности при отражении не только характерных черт, но даже и общего количества общественно-политических течений в России нового времени. Одни авторы называют чуть ли не десятки таких направлений, другие вообще полностью отрицают их наличие, поскольку в России не было конституции, парламента, политических партий и, соответственно, реальных возможностей для политической жизнедеятельности. Такая пестрота в оценках и ориентациях, часто шедшая от незнания конкретной истории политических настроений и политической практики, настоятельно требует изучения конкретного русского материала и именно русской действительности, поскольку своеобразие истории страны было несомненным и не может быть определено и осмыслено только при применении западных образцов и критериев. Это не означало полного отрешения от зарубежной практики, но первичной все-таки должна быть именно русская действительность.

Отталкиваясь от этой установки, члены авторского коллектива прежде всего обратили внимание на изучение русских исторических реалий XIX столетия, предприняв первую в историографии попытку в монографическом плане решить проблему русского консерватизма соответствующего периода. Даже само авторское понимание политического консерватизма было окончательно одобрено не до, а после проведенного исследования. Авторы не вкладывают в понятие консерватизма никакого негативного смысла и в этом отношении их понимание консерватизма принципиально отличается от тех определений, которые еще недавно давались в отечественной философской и исторической литературе. В массовых пособиях, предназначенных для самого широкого круга читателей, консерватизм подавался как «приверженность к старому, отжившему и вражда ко всему новому, передовому¹». В специальных изданиях, предназначенных для менее массового литературного потребителя, при раскрытии понятия консерватизм подчеркивалось, что оно было «обозначением идейно-политических течений классово-антагонистического общества, противостоящих прогрессивным тенденциям социального развития»².

Эти формулировки начала 80-х годов заметно отличались от тех, которые давались в изданиях начала столетия, когда консерватизм трактовался как «стремление отстаивать существующее против всякого новшества, господствующие политические и социальные формы - против стремлений к глубоким и широким преобразованиям, в особенности если они имеют революционный характер». Тогда же подчеркивалось, что «умеренный консерватизм противится не реформам вообще, а только скороспелым, с его точки зрения, преобразованиям или революционным способам их осуществления; нередко потому употребляется даже термин "либеральный консерватизм"»³. Тоесть, еще тогда в самом консерватизме не усматривали единое целое и видели в нем некие разновидности, вплоть до допущения определенного строго дозированного прогресса, а может быть, даже и нечто большее.

В действительности существуют многочисленные интерпретации сущности консерватизма, и авторскому коллективу пришлось дать свое определение, вытекавшее из этого исследования, которое было ими проведено. Хотя в поле зрения находился российский XIX век, особенности страны и ее общественно-политического движения были таковы, что фактически авторы обратились к изучению общей картины русского общества с начала 60-х годов XVIII в. до 1905 г. Эти несколько более расширенные хронологические рамки позволили определить с достаточной точностью время зарождения русского политического консерватизма как явления вполне определенного и заявившего о себе достаточно отчетливо.

Во всем многообразии черт, характерных для консерватизма в области морали и политики, религии и философии, необходимо было выявить главнейшие, наиболее существенные, позволявшие вскрыть саму суть как этого понятия, так и явления самого по себе. Из всех черт авторами были выделены две основных - отношение к социальной системе и к государственному устройству страны. Для конца XVIII в. это - отношение к крепостному праву и к конституции. Эти два подхода и позволяют определить реальные взгляды того или иного политического деятеля или любого другого члена российского общества. Но применять их нужно было с учетом конкретных обстоятельств, и особенно тех моментов, когда решались дальнейшие задачи развития страны и государства. Это все и потребовало привлечения максимально большого исторического материала. Авторы изучили большое количество литературы, сборники документов, мемуары, разобрали подшивки основных консервативных газет и журналов и нередко прибегали к архивным источникам. Подбор добротной, основательной фактуры являлся одной из важнейших задач работы, благодаря которой выводы и заключения стали достаточно обоснованными, во всяком случае не голословными.

Изучение конкретного материала также показало, что подходы к консервативной политической мысли и практике можно проследить уже в период правления Екатерины II. Именно в процессе подготовки и обсуждения екатерининского «Наказа» 1767 г. выявились сановные круги, которые четко проявили свою консервативную ориентацию и категорически выступили против отмены крепостного права. Местом столкновения различных сил стала «Комиссия об уложении», продемонстрировавшая различные устремления ее большинства и показавшая, что у русского консервативного направления имелись многочисленные предшественники. Уже тогда явно заметны в этом предконсерватизме как апологетическое, так и ностальгическое направления; одним из наиболее ярких представителей последнего стал М.Щербатов, представлявший в идиллических тонах порядки допетровской России и ставший одним из последовательных идеологов дворянства. К несомненно консервативным деятелям следует отнести и А.Сумарокова и Г.Державина - крупных писателей, но сторонников крепостничества, что свидетельствовало о нередкой несовместимости знаний и таланта с реальными прогрессивными политическими устремлениями.

Однако прекращение деятельности «Комиссии об уложении» не позволило оформиться русскому политическому консерватизму, не предоставило условий для создания какого-либо организованного начала этого плана. Считать русский политический консерватизм фактически зародившимся можно лишь в начале XIX в., с вступлением на престол Александра I.

Александр I был по существу основателем русского политического либерализма. Не Сперанский породил либерала на русском троне, а, наоборот, либеральный император породил крупнейшего русского реформатора того времени. Либерализм стал в тогдашней России модой, но в противовес ему оформился и политический консерватизм. Примечательно, что противодействие либеральным устремлениям императора, открыто заявлявшего, что он отменит в России крепостное право и даст стране конституцию, наметилось в самом царском семействе. В этой семье защитниками консервативных начал стали вдовствующая императрица Мария Федоровна, брат императора и тогдашний наследник российского престола великий князь Константин Павлович, а также его сестра, великая княгиня Екатерина Павловна. Именно они стали вдохновителями и в определенной степени организаторами зарождающегося русского политического консерватизма.

Консерватизму как политическому направлению положили основание несколько своеобразных общественных центров. Это тверской салон Екатерины Павловны, двор Марии Федоровны, литературное общество «Беседа любителей русского слова», где ведущую роль играли А.Шишков и Г.Державин, а также московский кружок С.Глинки и Ф.Ростопчина. Всех их объединяла борьба против М.Сперанского и его курса на реформирование России. Именно по заданию великой княгини Екатерины Павловны Н.Карамзин написал свою известную записку «О древней и новой России», ставшую одним из важных документов русского консерватизма. В записке проводилась идея опоры самодержавия на дворянство и духовенство и четко утверждалась триада «самодержавие, православие, Отечество», послужившая впоследствии основанием «теории официальной народности».

Несмотря на серьезные конфликты между Н.Карамзиным и А.Шишковым в области языкознания и литературоведения, между ними не было принципиальных противоречий во взглядах на внутреннюю и внешнюю политику страны. Не случайно у них впоследствии налаживаются и личные отношения. Первой крупной победой зарождавшегося русского политического консерватизма стало свержение в 1812 г. М.Сперанского, на место которого был поставлен один из лидеров консерваторов - А.Шишков.

В книге показывается, что в русском политическом консерватизме уже в момент его зарождения четко прослеживаются три общественных течения. Это как бы консерватизм с прогрессом, к которому можно отнести братьев Воронцовых с их планами создания российского представительного органа, а также, например, такого крупного государственного деятеля, как М.Балугьянский. Второе течение может быть названо консервативным центризмом, и к нему относилось большинство деятелей консервативного плана того времени. Третье течение, которое вполне можно назвать реакционным, представляли крайне правые деятели. К числу лидеров последнего можно отнести А.Аракчеева, М.Магницкого и других. На разных этапах истории XIX столетия верх брал тот или иной оттенок консерватизма. Например, в 1820 г. стало преобладать реакционное его течение, и можно было говорить о повороте политического курса страны вправо, в сторону реакции. Конечно в таких поворотах решающую роль играла самодержавная власть, но она довольно тонко улавливала настроения верхов и брала сторону того течения, которое представляло собой наибольшую силу в то время.

Разбирая особенности русского политического консерватизма начала XIX в., авторы подчеркивают его довольно тесную связь с консерватизмом зарубежным, прежде всего европейским. Прослеживается связь с немецкими и французскими политическими эмигрантами, часть из которых осела в России, с консервативными деятелями Англии и Австрии. Не случайно именно в России налаживается издание официозной газеты на французском языке под названием «Беспристрастный консерватор», в которой активно сотрудничали и эмигранты. Можно говорить о своеобразном для того времени консервативном интернационале, в котором русские консерваторы играли довольно активную роль, прежде всего в подготовке отпора Наполеону. Русский политический консерватизм играл в то время и несомненно позитивную роль, участвуя в организации отпора французскому нашествию. Вообще у консерватизма имелась своя важная ниша в общественной жизни страны, где он занимал довольно прочные позиции. Это вопросы патриотизма и твердой морали, которые трактовались консерваторами различных течений как общенациональные ценности.

В книге показано, что заметный поворот вправо, в сторону реакции, хорошо прослеживаемый с 1820 г., был не только подготовлен предшествующей работой прежде всего крайне правых консервативных кругов страны, но и вытекал из явных желаний такого поворота со стороны западноевропейских консерваторов. Многочисленные материалы внешнеполитического характера свидетельствуют о том, как лидеры западных стран - Австрии, Англии, Пруссии, Франции и других всячески стремились сдвинуть политическую линию России вправо, постоянно намекая на возрастающую угрозу со стороны революции. Рассмотрены также и экономические факторы, повлиявшие на изменения внутриэкономического положения в России, в частности роль резкого падения русского экспорта в решении части русских помещиков отказаться от проведения модернизации в своих хозяйствах.

Этот поворот вправо и был одной из причин радикализации настроений в определенных слоях русского общества и появления третьего общественно-политического течения в России - так называемого леворадикального или революционного. Таким образом, изучение истории русского консерватизма еще раз подтверждает уже существовавшую в литературе идею о выделении всех трех этих направлений в первой четверти XIX в.. Авторы, таким образом, подтверждают мнение о трех общественно-политических движениях в стране и в данном отношении присоединяются к ряду современных авторов (например И.Д.Ковальченко).

Уже в первой половине 20-х годов политический консерватизм становится несомненно господствующим течением в стране, в его среде заметны проявления мистицизма, обскурантизма, крайней нетерпимости к любым проявлениям инакомыслия. Примечательно, что в это время начинается преследование умеренных консерваторов или консерваторов, допускавших эволюционный прогресс. Эти преследования имели место и в Казанском, и в Петербургском университетах. События 1825 г. несколько изменили расстановку сил в рамках в общем-то единого консервативного направления: усиливается ставка на православие и ограничивается распространение других конфессий, руководство страны идет по пути выработки новой идеологической доктрины, и в этом отношении роль консервативных идеологов стала определяющей, хотя еще одним важным явлением той поры был переход ряда прежних либералов в лагерь консерваторов. Теория «официальной народности» была все-таки продолжением карамзинских взглядов и демонстрировала она новый этап консервативной мобилизации. Ее выработка явилась ответом на прямой социальный заказ, который объяснялся не только внутренними потребностями самодержавной власти, но и изменившимися после революции 1830 г. и нового польского восстания условиями. Новая идеологическая доктрина, представлявшая собой особую конструкцию, включавшую также выработку и новой символики, например нового гимна, была прежде всего творением совместного плана, творением, ставшим результатом союза императорской власти и тогдашнего русского консерватизма.

Для 20-х - первой половины 50-х годов XIX в. характерна достаточная доля категоричности в вопросе о неразделимости самодержавия и консерватизма, о выступлении их единым фронтом по основным проблемам русского общества той поры. Господствует тогда апологетический консерватизм, и о консерватизме ностальгическом в эти годы говорить практически не приходится. И консервативное общество, и императорская власть ратуют за незыблемость существующих социальных и политических порядков, и течение либерал-консерватизма заметно отходит на задний план. В период революции 1848-49 гг. усиливается реакционная струя в консерватизме и страна переживает еще один поворот вправо. В это время русский консерватизм вновь получает поддержку зарубежных консервативных кругов, но этот блок отечественных и зарубежных консерваторов стал последним в XIX в., во всяком случае в столь заметных формах.

Иная картина складывается после Крымской войны. Курс на реформу был во многом неожиданным для консервативных сил. Они не были готовы к нему ни организационно, ни идеологически, и консервативный лагерь не сумел противопоставить реформистскому курсу никаких убедительных противодействий. Понимая бесперспективность упорного противодействия всяческим реформам, консервативные идеологи вырабатывают новую линию поведения, которая прежде всего признавала ликвидацию крепостного права, но означала стремление к сохранению помещиками всей или большей части земли, которую обрабатывали крестьяне. Можно сказать, что в эпоху Крестьянской реформы 1861 г. на первый план выходит (в рамках всего консервативного направления) либеральный консерватизм, хотя в целом землевладельческое дворянство было против реформы как таковой. Консерватизм, чтобы выжить как общественно-политическое течение, был вынужден перегруппировать свои силы и соразмериться с духом времени. Но переоблачение консерватизма было вынужденным и таило в себе горячее стремление будущего реванша.

Серьезные испытания, выпавшие на долю консерватизма в эпоху падения крепостного права, заключались еще и в том, что между ним и самодержавной властью наметились определенные противоречия, и в эти годы не приходится говорить о их нераздельности. Уступив в деле реформы как таковой, признав необходимость ликвидации крепостнических порядков, консерваторы той поры прежде всего ратуют за сохранение экономических позиций дворян-землевладельцев. Уступив вотчинную власть, они настаивают на получении части императорской власти, и как раз в эти годы становится популярной идея представительства, прежде всего представительства дворянского. В этом отношении они встретили серьезное противодействие императорской власти, и о степени накала страстей свидетельствуют дворянские собрания начала 60-х годов. Руководителями дворянской фронды того времени были прежде всего консервативные круги дворянства, но для тех лет стал характерным переход в лагерь консерваторов ряда бывших либеральных деятелей. Так, перешел к консерваторам один из крупнейших публицистов страны, бывший либерал М.Катков, в пореформенный период постепенно перешли в лагерь консерваторов и поздние славянофилы. Заметно укрепляются и литературно-научные силы консервативного направления.

В лагере консерваторов оказались и видные писатели, и крупные историки, и известные философы, которые приступают к созданию новых консервативных теорий, нацеленных прежде всего на сохранение существа системы. Однако вновь усиливаются и ностальгические настроения, на сей раз направленные на воспевание дореформенных порядков. Любопытно, что консервативной общественности в это время, как, впрочем, и в первой половине века, не удалось выдвинуть ни одного крупного экономиста, который смог бы обосновать экономические убеждения консервативного направления. Это тем более удивительно, что консерватизм по-прежнему имел своей социальной основой хозяйствующих помещиков, достаточно хорошо разбиравшихся в повседневной экономике. Неговоря уже о том, что в лагере консерваторов были и крупные предприниматели, например, такие как С.Мальцов. Однако выдвинуть из своей среды видных экономистов, которые могли бы предложить стране оптимальный экономический курс, консервативный лагерь так и не смог, что было одним из важных свидетельств обреченности тогдашнего российского консерватизма, отстаивавшего прежде всего интересы все более хиревших помещичьих хозяйств.

В последние десятилетия XIX в. российский консерватизм в очередной, уже третий раз за столетие меняет свое обличье. Это не был уже консерватизм, защищавший крепостное право, но не был он и консерватизмом с допущением реформ, как это наблюдается в конце 50-х - начале 60-х годов. Новый консерватизм получил свое идеологическое обоснование в трудах К.Победоносцева, М.Каткова, В.Мещерского, Л.Тихомирова, К.Леонтьева, и, при всех отличиях упомянутых деятелей реакционного лагеря, между ними было немало схожего, что позволяет объединить их в рамках одного направления. Интересно, что в 60-е годы XIX в. один из важнейших органов консерватизма - газета «Весть» проводила идеи уничтожения общины. Консервативный лагерь ставил задачу ослабления крестьянской организации и тем самым - укрепления позиций помещиков. Но уже в 80-х годах отношение консервативных кругов к общине меняется, и большинство его деятелей, наоборот, ратует за сохранение общины, поскольку таким путем они пытаются противодействовать укреплению все более усиливающихся конкурентов помещичьего хозяйства - кулаков.

Дворянский реванш 80-х годов и усиление консервативных настроений в обществе, заметных еще после Польского восстания 1863-64 гг. и каракозовского выстрела 1866 г., приводят к новому слиянию самодержавной власти и позднего консерватизма. Достигнув своего апогея в 80-х годах, консервативная мысль начинает затем все больше и больше ослабевать и терять влияние даже в тех слоях, в которых прежде она была сильна. Из консервативного лагеря уходят такие крупные мыслители, как В.Соловьев, В.Розанов и другие. Правда, его пополнили даже некоторые бывшие народовольцы, такие как Л.Тихомиров и Г.Романенко. В целом для консерватизма становятся все более характерными воспевание насилия, иррационализм, мистицизм - явное свидетельство общего движения этого лагеря в сторону реакции, в свою очередь отражавшего ослабление его влияния в обществе и народе в целом.

Трудно согласиться с Н.Бердяевым в том отношении, что в XX век консерватизм вошел, не представляя собой идейного направления как такового и что он полностью утерял собственных мыслителей⁴. Это не соответствует реальному положению дел. В начале XX в. еще жили и творили такие консервативные мыслители, как В.Мещерский, Л.Тихомиров, С.Шарапов, К.Победоносцев, к которым присоединились консерваторы более молодого поколения, например такие, как бывший либерал П.Крушеван, а затем и В.Пуришкевич. Но несомненно, что в начале XX в. консерватизм и по своему идейному багажу, и по литературно-научным силам, и по влиянию на общество значительно уступал двум другим общественно-политическим течениям - либеральному и леворадикальному. Это ослабление выражается и в кризисе православной церкви, и в попытках со стороны самодержавия фактически отстаивать феодальную идеологическую доктрину, и в реальном идейном багаже, которым обладали консерваторы в канун первой русской революции.

Эта революция привела к заметной перегруппировке политических и идейных сил в русском обществе. Консерватизм той поры также определенным образом изменился и его изучение должно стать предметом особого внимания, которому следует посвятить специальное исследование.

---

¹ Советский энциклопедический словарь. М., 1980. С. 628.
² Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 273; Ср.: Краткий политический словарь. Изд. четвертое, дополненное. М., 1987. С. 198-199.
³ Водовозов В. Консерватизм // Новый энциклопедический словарь. Т. 22. Пг., б/г. С. 500-501.
⁴ Бердяев Н. Судьба русского консерватизма // Киносценарии. М., 1989. № 5. С. 164.

<< Назад