Главный русский спор: от западников и славянофилов до глобализма и Нового Средневековья

Когда свобода исчезла, остается еще страна, но отечества уже нет.
Франсуа Рене де Шатобриан

Россия сейчас отрезана от Запада. Войти в близкий контакт с западными государствами ей мешают многие экономические и политические причины. И потому на поверхность спора всплыл вопрос, почти не проявлявшийся ранее в споре западников и почвенников, — вопрос о возможности замкнутого, самодостаточного развития страны без существенных внешних контактов. Сейчас такая позиция вытекает из почвеннического неприятия Запада (хотя и некоторые западники — но по иным причинам — ей не чужды). Вот как выступила эта позиция в нашем диалоге.

М. Назаров

Каковы должны быть критерии «эффективности», «современности», «модернизации», «достижительности» и т.п.? Эффективнее «двигаться вперед» вместе с Западом к царству антихриста? Или же эффективнее спасать людей для достижения ими Царствия Божия?

Как раз для этого последнего России в данных условиях необходима максимально возможная автаркия (она вполне возможна при российском самодостаточном потенциале), т. е. изоляция от воздействия политических и финансово-экономических инструментов мировой апостасии при сотрудничестве со всеми подавляемыми, но еще сохранившимися здоровыми (национально-христианскими) оппозиционными силами в мире, в том числе и в демократических странах.
/.../ Ответ на Ваш вопрос, как мне конкретно видится в современных условиях национальная диктатура и автаркия.

Прежде всего это не «изоляция от мира», а изоляция от греховного и преступного мира — при сотрудничестве со всеми здоровыми силами во всех странах. При поддержке России они и у себя дома могли бы стать более влиятельными.

По конкретным Вашим примерам: не «блокировать Интернет» и «глушить зарубежные радиостанции», а систематически противопоставлять распространяемой с Запада политической, исторической и мировоззренческой неправде — очевидную правду, что легко сделать (Клуб Дискурс: Социум, 2001).

Разумеется, большинство современных западников не приемлют такой позиции. А вот как на нее возражали различные мыслители прошлого.

В.Г. Белинский. 1843. История Малороссии

Народы начинают сознавать, что они — члены великого семейства человечества, и начинают братски делиться друг с другом духовными сокровищами своей национальности. Каждый успех одного народа быстро усваивается другими народами, и каждый народ заимствует у другого особенно то, что чуждо его собственной национальности, отдавая в обмен другим то, что составляет исключительную собственность его исторической жизни и что чуждо исторической жизни других. Теперь только слабые, ограниченные умы могут думать, что успехи человечности вредны успехам национальности и что нужны китайские стены для охранения национальности. Умы светлые и крепкие понимают, что национальный дух совсем не одно и то же, что национальные обычаи и предания старины, которыми так дорожит невежественная посредственность; они знают, что национальный дух так же не может исчезнуть или переродиться через сношения с иностранцами и вторжение новых идей и новых обычаев, как не могут исчезнуть и переродиться физиономия и натура человека через науку и обращение с людьми.

Владимир Соловьев указывал прежде всего на вред автаркии для культурного развития России. Тем самым он возражал смысловому центру позиции, высказанной на нашем форуме М. Назаровым, для которого важны именно культурные контакты с Европой, а не внешние и «технические» мелочи вроде политических альянсов и экономических союзов.

Вл. Соловьев. 1881. Критика отвлеченных начал

Россия обладает, быть может, великими и самобытными духовными силами, но для проявления их ей во всяком случае нужно принять и деятельно усвоить те общечеловеческие формы жизни и знания, которые разработаны Западной Европой. Наша внеевропейская или противуевропейская самобытность всегда была и есть лишь пустая претензия; отречься от этой претензии есть для нас первое и необходимое условие всякого успеха.

Эту позицию Соловьева развивает Г. Федотов. Величайшее нововведение в судьбе России, пришедшее с советской властью, он видел в изменении характера ее образованного слоя.

Г.П. Федотов. 1938. Письма о русской культуре

Никогда, со времен Московского царства, Роcсия не была отгорожена от Европы такой высокой стеной. /.../ В этом существенная разница между полуграмотной, технической интеллигенцией Петра и такой же интеллигенцией Сталина /.../ Сталинская повернулась спиной к Европе и, следовательно, добровольно пресекла линию русского «универсального» человека.

Интересно, что сегодняшние западники, возражающие М. Назарову, являются «живым опровержением» слов Федотова (или тем исключением, которое подтверждает правило?): при всех обвинениях, которые надавали друг другу современные западники и почвенники в полузнайстве, необразованности и неоформленности, никто не попытался уязвить противника, указав, что тот является «интеллигентом сталинской эпохи», представителем технической интеллигенции узких специалистов. Если такой упрек кому-либо желательно выдвинуть, он может, конечно, сослаться на то, что все участники нашего спора являются такими «советскими интеллигентами » — и потому не обвиняют друг друга в этом грехе, что не способны его распознать. Однако опровержением этой точки зрения является именно подчеркиваемый нами факт повторов между мыслями, высказанными дореволюционными и эмигрантскими интеллигентами, и тем, что прозвучало в нашем диалоге. Мысли, высказанные «настоящей интеллигенцией», повторяются и развиваются. Значит, опасения Федотова, что Россия утеряла истинную, «универсальную» интеллигенцию, пока не сбылись.
Совсем с другой стороны опровергает теорию автаркии Панарин.

А. С. Панарин. 1996. Реформы и контрреформы в России. Циклы модернизационного процесса

В незападных обществах, подверженных /.../ облучению со стороны Запада /.../, определилось несколько типов реакции на этот вызов. Первый может быть назван фундаменталистской реакцией. Речь идет об изоляции от Запада, противопоставлении ему собственной традиции, возводимой в абсолют /.../ Такая реакция непродуктивна и опасна одновременно. Ее непродуктивность связана с принципиальной невозможностью закрыться от внешнего мира... Опасность же связана с тем, что последовательный изоляционист выступает не в роли защитника статус-кво (которое все равно является нарушенным), а в роли радикала-реставратора, насильно загоняющего общество назад, вступающего в отчаянную борьбу с Историей. /.../ Только в раскаленной атмосфере религиозно-идеологической одержимости, ничего общего не имеющей с эпическим спокойствием подлинной традиционности, можно защищать традиционность. Революционаристский традиционализм дестабилизирует общество не меньше, нежели внешние провокации, которых он опасается.

Здесь высказывается очень интересная и глубокая мысль о том, что любые традиционалисты на самом деле призывают к не меньшей новизне, к не менее радикальным преобразованиям, чем самые радикальные западники. Тем самым обвинения западнического мировоззрения в непродуманном и поспешном проведении слишком радикальных реформ, дестабилизирующих страну, возвращаются к радикалам-почвенникам. Призыв к автаркии может оказаться именно таким радикализмом и вместо сохранения традиционных ценностей и укрепления политической стабильности привести к таким последствиям, которых сами почвенники, к такому решению призывающие, вовсе не ожидали. Можно полагать, что, осуществись идеал автаркии, последствия будут столь же катастрофические и непредвиденные, как в результате событий 1917 года.

Завершая тему государства, следует напомнить, что здесь приведены не все высказывания о государстве, прозвучавшие на нашем форуме, но все же приведенные цитаты достаточно представительны. И в связи с этим обращает на себя внимание то, что не было сказано. Множество вопросов о соотношении народа и государства не были затронуты. Перечислять их все затруднительно, можно указать только на один из основных вопросов, который формулируется следующим образом. Во многих работах двух предшествующих веков не раз высказывалась мысль, что русский народ (или: народы российской империи, или: российское крестьянство) обладает особенной, внегосударственной природой. В отличие от многих европейских народов нам чужд политический процесс. Любые формальные, рациональные, рассудочные проникновения в повседневную жизнь со стороны права и государственных установлений воспринимаются как зло, как омертвение и излишнее усложнение жизни. Политика воспринимается как сфера обмана, которая при любом повороте дел не может принести ничего, кроме лжи.

В прежних дискуссиях эта точка зрения так или иначе присутствовала, хотя далеко не всегда была выражена с полной отчетливостью. Например, вот что говорил Бердяев.

Н. А. Бердяев. 1937. Истоки и смысл русского коммунизма

Русский народ — народ государственный, он покорно согласен быть материалом для создания великого мирового государства, и он же склонен к бунту, к вольнице, к анархии.

Бердяеву важно — в присущей ему манере — подчеркнуть двойственность, «полярность» наличного, указать на дионисийское и аполлоновское в каждом явлении. Однако покорность — как у безвольного материала — для любого государственного устройства является отнюдь не особой приверженностью к «государственности», а именно антигосударственной чертой народа.

В полном виде мысль, задетая Бердяевым, звучит так, что народы Западной Европы способны к самоорганизации, они являются «государственными», народы Центральной Европы имеют определенные предпочтения в смысле выбора типа государственного устройства, но в целом имеют меньший талант к самоорганизации и в большей степени воспринимают государство как внешнюю силу — как выработанную систему законов и властных импульсов, народы же Восточной Европы антигосударственны и по этой причине воспринимают любой навязанный тип государства. Построение деспотий и империй является подтверждением этой мысли: русским настолько непонятно и неприятно все, происходящее в государственной сфере, что они равно терпеливо принимают любые изобретения, внедряемые в хмурых политических небесах над их головами.

Здесь не утверждается, что эта точка зрения истинна, однако она представляется достаточно важной, и тем не менее об антиполитическом характере жителей России не было ничего сказано. Значит ли это, что высказанная антиполитичность — вымысел теоретиков? Или это было, но теперь прошло? Или это столь очевидно-болезненная тема, что ее не касались, не находя форм для обсуждения? Узнать это нам не удалось.

<< Назад   Вперёд>>