Главный русский спор: от западников и славянофилов до глобализма и Нового Средневековья

Робинзон с Пятницей — это нация? Вот таковы же и все другие нации.
Михаил Гаспаров

Итак, мы увидели две крайние позиции — крайних западников и крайних почвенников. Мы также упомянули, что это лишь идеологические конструкты, что индивидуальные мировоззрения конкретных участников диалога целостны и представляют собой разные стадии взаимодействия полярностей (в обычном гегелевском смысле — как стадии процесса взаимодействия противоположностей). В современном мире мы можем найти еще одну ось координат, новую «плоскость смыслов» общественного сознания — концепцию глобализации и намертво связанные с ней представления антиглобалистов. Эта пара мировоззренческих позиций — глобализм и антиглобализм — образует новое «воплощение» старого спора западников и славянофилов. Концепция глобализации подразумевает, что мир сейчас становится все более универсальным, все более целостным, все более унифицированным, но, что самое важное, — более связным и цельным. Ранее эта концепция называлась «универсализмом». Название сменилось, поскольку «универсализм» понимается как то, что человечество делает сознательно, а «глобализация» признается неконтролируемым социальным процессом (по крайней мере, так ощущают оттенки смысла этих слов в англофонной среде).

Современности присуща глобализация — это является с очевидностью наиболее базовой характеристикой институтов современности (Giddens, 1990, р. 17-21).

В прежние исторические эпохи мир как целое являлся в некотором смысле лишь абстракцией, а реально существовали отдельные страны и цивилизационные блоки. Сейчас впервые в истории человечества наступает такой период, когда мир становится реально связным целым, он входит в период, когда в нем — в определенном отношении — может существовать только один тип цивилизации. По крайней мере, одна из сфер общественной жизни — экономика — стала всемирной. Это не исключает разнообразия входящих в этот мир систем, но системы эти взаимосвязаны, и в рамках общей мировой системы их своеобразие выступает как регулируемая специализация на пользу целого.

Глобализация — это процесс, определяемый рыночными, а не государственными силами, сбалансированным бюджетом, приватизацией, открытостью инвестициям и рыночным потокам, стабильностью валюты. Глобализация означает гомогенизацию жизни: цены, продукты, уровень и качество здравоохранения, уровень доходов, процентные банковские ставки приобретают тенденцию к выравниванию на мировом уровне. Глобализация изменяет не только процессы мировой экономики, но и ее структуру — создает глобальную по масштабу взаимозависимость, достигающую степени интеграции в практически единое целое (Уткин, 2001а, с. 36).

Другую точку зрения на глобализацию предлагает У. Бек (2000). Он говорит о двух типах общества — индустриальном и постиндустриальном; первое он именует обществом нужды, второе — обществом страха. Связано такое наименование с тем, что основной проблемой общества нужды было равенство. Тем самым это общество нужды содержало позитивные цели развития: речь шла о том, чтобы достигнуть лучшего. Общество страха имеет основной проблемой безопасность и потому ставит перед собой негативные цели — избегание худшего (Бек, 2000, с. 59-60).

Откуда же взялась эта глобализация? Проследить ее возникновение мы можем, обратившись к миру идей, параллельно которому развивались процессы в социальной реальности. Если мы будем искать, откуда появилась эта «невозможная штучка» — глобализация, — то увидим, что «новая» реальность глобализации имеет очень давние корни. Можно полагать, что многие основные тенденции ее развития проявились еще в эпоху Просвещения. Однако тогда, в XVII-XVIII веках, были посеяны только семена идей глобализации. Представление о глобализации было совсем не таким, как ныне. Культурным универсализм, видевшийся веку Просвещения, породил две противоположные вещи: универсализм в XX веке обернулся экономическим глобализмом, а стремление к высокой культуре и духовной свободе стали основой для антиглобалистских реакций. И в этом смысле Просвещение можно рассматривать и как эпоху, выработавшую сильные антитезы глобализму.

Что же происходило с глобализацией после самых первых начатков в XVIII веке? Существенным приближением к современному состоянию дел стали знаменитые 14 тезисов Вудро Вильсона, признанием которых, по сути, окончилась Первая мировая война. Многое уже заложено в этих тезисах, вплоть до изменения концепции государства вследствие признания права наций на самоопределение. Можно даже сказать, что в этих тезисах и стоящем за ними строе мыслей заложен весь глобализм — но в неявной форме. Ведь следствия уже содержатся в системе математических аксиом, однако выведение системы следствий занимает подчас столетия. Так и глобализм был извлечен из тезисов В. Вильсона далеко не сразу.

В начале XX века было формально определено понятие государства — в связи с изменившейся его природой: Национальное государство — это «демократическое государство, которое находит предпосылки своей демократии в национальной односторонности своих граждан, соответствует так называемому принципу, согласно которому нация образует государство, а государство — нацию» (Schmitt С. Verfassungslehre. /1928/. Berlin, 1983. S. 231 — цит. по: Марков, 2001).

Понятие государства было переопределено не потому, что только эта реалия старого мира изменилась. Меняться начал весь мир, но только сфера права обладала настолько сильной тягой к формализации, чтобы озаботиться отражением изменений. Едва ли не в большей степени изменились и культура, и сфера хозяйственной жизни.

Когда же глобализация проявилась очевидным образом? По-видимому, впервые ясная формулировка концепции глобального мира произошла в 1944 году, на Бреттон-Вудских соглашениях о создании Международного банка реконструкции и развития и Международного валютного фонда. Тогда сравнительно четко были провозглашены основные принципы: международное разделение труда, отсутствие препятствий для действий мирового рынка, признание ценности всеобщей мировой конкуренции товаров и капиталов, примат экономики над политикой, приватизация, всемирная твердая валюта, уменьшение роли государства в общественной жизни с переносом многих его функций на экономику. То, что в начале XX столетия было лишь очевидным фактом (на практике) и неясным намеком (в теории) — подразделение мира на блоки, в одном из которых имеется развитая экономика и организация труда, а другой обречен на роль неспециализированного резервуара полезных ископаемых и рабочей силы, — это разделение после Бреттон-Вудских соглашений было формализовано и явно провозглашено.

Эта тенденция развития социального мира сохранялась в более или менее латентном состоянии до падения Берлинской стены и развала СССР. Причина этой латентности — поляризация мира на области влияния двух сверхдержав. Эта поляризация не совпадала с той структурой мира, которая последовательно вытекала из Бреттон-Вудских соглашений. После распада СССР мир стал униполярным и глобализм начал реализовываться практически и всесторонне. Следующий этап развития глобализма и следующее уточнение концепции глобализма — в так называемом «вашингтонском консенсусе», который представляет собой десять пунктов (как водится) по реформированию мировой торговли, сформулированных в 1989 году Дж. Вильямсоном. Эти пункты сводятся к таким позициям: налоговая дисциплина и бездефицитный бюджет; запрет на инфляцию; ограничение роли государства в экономике; низкие налоги и высокие процентные ставки для банковских вкладчиков; минимальные таможенные тарифы, не мешающие товарообороту; привлечение инвестиций; приватизация; усиление права частной собственности (подробнее см.: Уткин, 2001а, с. 15-16). Так — от Вильсона в начале века до Вильямсона в конце — в мире прорастала глобализация.

Увеличение степени связности мира в 1990-х годах было обозначено социологами в рамках теории глобализации. Разработали эту теорию В. Мур, Р. Робертсон, И. Валлерстайн,

М. Уотерс и др. Например, Робертсон (Robertson, 1992) определял глобализацию как совокупность изменений,объединенных общей направленностью: превращением мира в «единое место». Он же изобрел слово «глокализация», подчеркивая, что не только средства связи стягивают мир в единую площадку. Помимо этого, сверхплотное взаимопроникновение культур реально обеспечивает реальную представленность мирового разнообразия в каждой точке.

Значит, глобализация введена как понятие, рисующее цель процесса, а не его причины, механизмы и т. д., как целевая причина изменений. Какой бы фактор ни приводил к глобализации, он сразу входит в структуру теории. В этом контексте понятие «глобализации» приобретает особый смысл— это процесс слияния разных систем в целое, который может выглядеть как унификация в одних проявлениях, как дифференциация — в других. «Природа» глобализационных процессов очень разнородна, так что о ней не имеет смысла говорить. Разнообразие мира свертывается в некоторое однообразие, и в этом состоит смысл глобализации. Хотя и не только: увеличивая связность мира, глобализация может проявляться и в усиленной дифференциации.

В качестве аналогии вспомним, что органы в организме совсем не похожи один на другой, но тем не менее устройство их согласовано, среди них действует контролируемое разнообразие. В результате процессов глобализации мир становится единообразнее, например в отношении техническом, но растет дифференциация по уровню жизни; мир становится разнообразнее в культурном аспекте, но уровень культуры выравнивается. Этот новый, сложно изменяющийся мир в значительной степени меняет позиции, которые прежде занимали стороны в споре западников и славянофилов. То есть возникает новый уровень спора западников и почвенников, уже совсем иной, чем ранее; прежний характеризовал отношения Европы и России, новый России и глобального мира; прежний уровень говорил о взаимодействии двух целых, новый — об отношении целого и части. На этом новом уровне, опять же, результат спора не предрешен. Какая Россия нужна миру — похожая на Запад или, напротив, весьма от него отличающаяся, и по каким параметрам отличающаяся, что должна производить Россия в новом целом мире — идеи? нефть? людей? духовность? должна она быть здоровой и развитой страной или уровень ее здоровья относится как раз к «контролируемому разнообразию»: почкам, возможно, очень трудно заниматься их работой, они находятся в постоянном напряжении, но это нужно для целого. А какой мир нужен России?

Молчит, конечно...

<< Назад   Вперёд>>