• под ред. В.Я. Гросула
 


Конечно, реформа 1861 г. была важным этапом в истории развития страны. Заметно усилился процесс ее капитализации, но эта модернизация не сняла многих существенных черт старого строя. Сохранился во многом прежний бюрократический аппарат, не чуждавшийся методов, характерных еще для волокитчиков времен Алексея Михайловича. В полном составе сохранились все сто тысяч бывших душевладельцев и все землевладельческое дворянство. Сохранились сословия и многие другие пережитки времен феодального режима. Все эти остатки служили питательной средой для деятельности консервативных масс, отнюдь не смирившихся со своим поражением начала 60-х годов и склонявшихся к перегруппировке сил и к переходу в контрнаступление. Это прекрасно понимала верховная власть и всячески стремилась к нахождению общего языка с недовольным дворянством. Уже в апреле 1861 г., то есть через пять недель после подписания Манифеста уходит со своего поста С.Ланской, а затем и его самый деятельный сотрудник, один из главных двигателей реформы, Н.Милютин. Были перемещены и некоторые другие активные сподвижники реформ, что было одобрительно встречено в консервативных кругах.

Вместе с тем проблема взаимоотношения дворянства и государственной власти постоянно находилась в центре внимания различных кругов русского общества, нередко получая противоположные трактовки. Либералы-западники, такие как К.Д.Кавелин, всячески одобряли реформу и, хотя признавали те жертвы, которые принесло дворянство, но подчеркивали, что они были многократно меньше революционных потрясений и никого не выбросили на улицу, не лишили крова и пищи, не лишили всяких других средств существования1. Этот мотив оценки проведения реформы как оптимальной характерен и для других ее видных деятелей. В том же 1862 г., когда Кавелин записал свои мысли по поводу реформы, опальный Н.Милютин, находясь в Париже, подчеркивал, что «лучше потерять несколько десятин земли, чем сложить голову на плахе, как французское дворянство»2. Но в действительности эта плаха для дворянства была отложена на пять десятилетий и во многом потому, что после реформы дворянству удалось, хотя и не сразу, но все же одержать реванш. Землевладельческое дворянство все сделало, чтобы повернуть положения реформы в свою сторону. Прежде всего оно всячески старалось сохранить огромные земельные массивы, принадлежавшие им в то время. И хотя дворянский земельный фонд постепенно, но неуклонно сокращался3 (до этого в процессе реформы активно поработали силы торможения4), в целом это земельное оскудение было не столь значительным, как это было после революций в Англии и Франции. Дворянство сохраняло лучшие, наиболее плодородные земли страны, цена на которые неуклонно возрастала.

Оно также сохраняло свои основательные позиции в правительственном аппарате и даже в тех учреждениях, которые были созданы сразу после реформы. В день подписания основных документов крестьянской реформы, 19 февраля подписывается также указ о создании органа для проведения положений реформы в жизнь. Таким органом стал Главный комитет об устройстве сельского состояния. Хотя это новое учреждение возглавил великий князь Константин Николаевич и в него вошел С.С.Ланской, большинство его членов все-таки числились в составе консервативной «партии». Сюда входили М.Н.Муравьев, В.Н.Панин, А.М.Княжевич и другие, известные своими взглядами еще до реформы. Но, конечно, в деле проведения реформы на первое место выходит вопрос о мировых посредниках, и в этой области намечается новый виток борьбы между консервативным дворянством и сторонниками реформы. Новый министр внутренних дел - П.А.Валуев, тоже вошедший в состав Главного комитета об устройстве сельского состояния, все-таки был близок к консервативным кругам, и его политика в деле выдвижения мировых посредников наглядно об этом свидетельствует. В назначении мировых посредников он укрепил преобладание мнения дворянства над мнением губернаторов5, что имело принципиальное значение в таком важном деле.

Вообще, как отмечается в литературе, назначение нового министра внутренних дел «получило определенное политическое значение, как указание на желание государя в дальнейшем направлении крестьянского дела принять в соображение законные интересы дворян, а также изгладить то раздражающее впечатление, что произвело на большинство землевладельцев недоверчивое и даже пренебрежительное отношение к поместному дворянству органов администрации»6.

Хотя отнюдь не всегда смены в правительственном аппарате производились в пользу консервативных сил, элементы реакции заметны уже в 1861 г. и усилились в следующем, 1862 г., когда началась открытая кампания против «лондонских пропагандистов» и последовали самые настоящие репрессии против демократического лагеря. «Дело В.А.Обручева», «Дело Н.Г.Чернышевского», «Дело 32-х» - вот далеко не полный перечень тех дел, в которых нашла свое отражение политическая реакция7. Деятели консервативной «партии» сочли момент благоприятным и организовали новые наступательные акции. В этом отношении весьма показательными стали ряд губернских дворянских собраний. Уже ход Тульского губернского дворянского собрания, имевшего место в декабре 1861 г., показал недовольство дворянства реформой и его попытки как-то выйти из неудобного и даже трудного для него положения. Целая дворянская группа во главе с губернским предводителем дворянства В.П.Мининым составили адрес императору, где прямо говорилось о гибельном раздоре между крестьянами и дворянами и конкретно излагались меры по оказанию материальной помощи помещикам. Меры эти свидетельствовали о явном стремлении помещиков улучшить свое положение за счет крестьян и, более того, тульские дворяне не предлагали составить новые законоположения, которые, таким образом, внесли бы заметные коррективы в установки документов крестьянской реформы. Тульские дворяне предлагали учредить не где-нибудь, а в Москве, дворянство которой отличалось известной оппозиционностью, Общую Комиссию из дворянских депутатов губерний, целью которой должно было стать решение дворянских проблем8. Как решит поставленную дворянством задачу эта Комиссия, было предельно ясно, и сомнений в исходе работы не было. Не случайно П.А.Валуев подтвердил общность интересов тульских и других дворян и посоветовал проявить «благодушную снисходительность»9. При этом Валуев хорошо чувствовал и политические притязания дворянства, и это повлияло на составление им своего плана будущего устройства российского государства, во многом продолжавшего устремления части консервативного дворянства начала XIX в., например, братьев Воронцовых. Не без основания в литературе отмечается, что идеалом Валуева было английское парламентское устройство10.

Но выступление тульских дворян было лишь предвестником усилившейся дворянской фронды. Буквально с самого начала 1862 г. вступила в бой «тяжелая дворянская артиллерия», и во весь голос заявило о себе московское дворянство. Вновь в числе главных заводил выдвинулся Н.А.Безобразов, опубликовавший, и опять в Берлине, свою новую брошюру, в которой откровенно ратовал за укрепление позиций дворянства и сохранение его прав, записанных в Жалованной грамоте 1785 г.11. Эту же грамоту автор высоко оценивал и в своей брошюре 1859 г. Опытный правовед, защитивший диссертацию по проблемам внешнего государственного права, Безобразов, по словам несомненно сочувствовавшего ему В.П.Мещерского, «действительно и наружностью, и талантом был выдающийся оратор»12. Он без всякого труда увлек за собой членов Московского дворянского собрания, тем более что очень умело выражал их собственные устремления. Безобразов подверг суровой критике положения реформы 1861 г., не скрывая своих явных антикрестьянских настроений, и по существу призвал дворянство к объединению и сопротивлению. Действительно, большинство московских дворян поддержало Безобразова, хотя для принятия законного решения собрания не удалось дотянуть до необходимых двух третей голосов13.

В числе весьма близких по духу к Н.Безобразову оказался и В.П.Орлов-Давыдов, также выдвинувшийся в число дворянских оппозиционеров реформе еще в конце 50-х годов. Он - категорический противник принципа всесословности, апологет дальнейшего укрепления позиций дворянства, ратовавший за особые корпоративные дворянские права. Результатом деятельности таких продворянских ораторов, как Н.Безобразов и В.Орлов-Давыдов, стало составление всеподданнейшего адреса, который вызвал неодобрение в верхах и, более того, возвращение его обратно14.

Откровенные высказывания консервативного характера, явно направленные на изменение положений реформы 1861 г. в пользу дворянства, звучали и в Петербургском дворянском собрании, а также на дворянских съездах в ряде других губерний, таких как Курская, Тамбовская, Смоленская и другие. Это была хотя и несколько запоздалая, но непосредственная дворянская реакция на реформу, свидетельство попыток дворянства сорганизоваться и либо прямо скорректировать положения реформы, либо путем каждодневной практики свести на нет ее основные установки. Изучение дворянских собраний 1861-1862 гг. опровергает утверждение В.П.Мещерского, вскоре выдвинувшегося в число общероссийских консервативных лидеров, который писал в своих мемуарах: «Реформа 19 февраля принята была там с благоговением тем самым дворянством, которое в Петербурге либеральные реформаторы хотели, во что бы то ни стало, представить какою-то оппозиционною правительству и Государю массою и над материальным разорением которого так усердно ломали себе головы, совершая задачу освобождения крестьян»15. Кстати, описывая настроения дворянства накануне реформы, В.Мещерский утверждал, «что главнейшей отличительной чертою дворянства накануне грандиозной реформы, его ожидавшей, было добродушие»16. Он отрицал наличие какой-либо дворянской фронды и политической агитации против правительства17, но конкретные факты явно противоречили его утверждениям. Сразу после реформы значительные слои дворянства предприняли атаку на положения реформы, и эта атака побудила императора еще раз продемонстрировать свою волю. 16 февраля 1862 г. он повелел объявить дворянам, что суждения дворянских собраний по общим вопросам государственного устройства России «остаются без последствий»18.

Естественно, что это указание несколько охладило пыл многих дворянских оппозиционеров, но не всех, поскольку, кроме указанных губернских собраний, настроения несогласия и прямые заявления о неприменимости положений и необходимости их пересмотра прослеживаются в Симбирской, Харьковской, Псковской, Воронежской, Рязанской, Нижегородской и в других губерниях. Одергивая дворянских оппозиционеров, Александр II неоднократно заявлял об окончательности «Положения» от 19 февраля, а несколько позднее последовал рескрипт от 13 мая, где еще раз подтверждалась полная неприкосновенность права собственности во всех ее видах, определенных общими законами и положениями 19 февраля19. В целом и настояния, и успокоения со стороны императора сыграли определенную роль, и с конца 1862 - начала 1863 г. отмечается явный спад оппозиционных настроений дворянства20.

События начала 60-х годов выявили лидеров дворянской фронды в ряде губерний. В Петербургском дворянском собрании отличился А.П.Платонов, в Тульском - М.Н.Лонгинов и граф В.Бобринский, в Симбирском - В.В.Орлов-Давыдов и Д.Н.Шидловский, в Псковском - граф А.А.Бобринский, В.Д.Скарятин и другие. Но, как отмечается в литературе, наиболее полно программа крепостников изложена в записке и выступлениях Н.А.Безобразова в январе 1862 г.21 Безобразов выразил кровные интересы землевладельческого дворянства во вполне откровенных, незавуалированных формах. Но дворянский консерватизм в то время был более разнообразным и многоцветным. Собственно, после реформы во многом меняется направленность и содержание сущности консерватизма, ибо он уже не мог быть отождествлен с теми консервативными установками, которые были выработаны в сочинениях Н.Карамзина и А.Шишкова, не мог он и полностью соответствовать установкам «официальной народности», хотя эта триада была довольно гибкой и еще могла использоваться и в практической политике, и в идеологии. Но после реформы для консервативных мыслителей и практиков наступили времена тяжелых раздумий, времена поисков новых установок, которые бы позволяли сохранить главное, но, вместе с тем, приспособиться к явно изменившимся условиям. Это были годы томительных изысканий, заставивших консервативных деятелей максимально использовать имевшиеся идейные и нравственные резервы, годы, которые проложили дорогу новому русскому консерватизму, получившему свое более или менее законченное оформление в 80-х годах.

Потерпев поражение в социальной сфере, консервативное дворянство по-прежнему стремится к реваншу в сфере политической. Помещичья «партия» активно добивается расширения своих политических прав. И во многом результатом ее устремлений стала записка П.Валуева от 26 июня 1862 г., представлявшая собой развернутую политическую программу, прежде всего реформы государственного управления в стране, наиболее важным звеном которого стало бы создание центрального представительного учреждения, но как учреждения совещательного. В этом учреждении именно дворянству предназначались руководящие рычаги, и именно с целью успокоить дворянство и составил эту записку видный государственный деятель консервативного направления22. Примечательно, что тому же Валуеву принадлежит и идея реформы православной церкви23.

Стремление к преобразованиям, но в свою пользу, было одной из важных сторон пореформенного консерватизма. Но хорошо сознавая значение идеологической подпорки, консервативная «партия» все больше внимания стала обращать на идейную сферу - художественную литературу, общественные науки24. Именно в пореформенную пору зарождается новый жанр литературы - антинигилистический роман, новая форма проявления консерватизма. Одним из первых, кто пошел по этому пути, был такой крупный писатель, как А.Ф.Писемский. В «Библиотеке для Чтения», которую он возглавил в 1860 г. и где под псевдонимом Никита Безрылов он уже начал атаку на нигилистов, публикуется в 1863 г. его «Взбаламученное море». А через год, в 1864 г., русский читатель был буквально завален подобного рода романами. Н.С.Лесков в той же «Библиотеке для чтения» с января 1864 г. начинает публикацию своего романа «Некуда», с негодованием воспринятого левыми кругами русского общества, увидевшими в этом романе не только влияние реакции, но и откровенный донос. Противники Лескова даже утверждали, что этот роман был сочинен по заказу III-го отделения25. По всей вероятности, знаменитый писатель был искренним в своем видении тогдашних процессов в среде российской молодежи и, хотя в том же романе он отнюдь не всех представителей нигилизма мажет черной краской, непредвзятый читатель мог делать вполне определенные выводы.

В том же 1864 г. в «Русском вестнике» появляется еще один антинигилистический роман, вышедший из под пера совсем молодого двадцатитрехлетнего автора - В.П.Клюшникова. Клюшниковское «Марево» было одним из самых резких выпадов против левой молодежи, получившим гневную отповедь со стороны Д.И.Писарева. Но если Клюшников не относился к числу популярных писателей, то подключение к противонигилистической литературе такого великого художника, как Ф.М.Достоевский, придало всему этому направлению серьезную силу. В 1864 г. в журнале «Эпоха» выходят «Записки из подполья» Ф.Достоевского, прямо направленные против кумира леворадикальной российской молодежи -Н.Г.Чернышевского. Одновременно писатель направляет огонь критики против идеологии европейского просветительства XVIII в., против социалистических идей, полностью отрицая какую-либо возможность перестроить общество на разумных началах, видя такую вероятность лишь в рамках религии и индивидуального совершенствования26.

Эта антинигилистическая волна в русской прозе, выливавшаяся нередко в откровенную реакцию, нашла определенное отражение и в тогдашней поэзии. Один из самых выдающихся поэтов России - А.А.Фет в эпоху реформы 1861 г. был не только противником революционеров-демократов, но и резко расходился с либеральными кругами. Более того, он не нашел общего языка и с традиционными консерваторами, и все правевший «Русский вестник» с неохотой печатал его стихи. Любопытно, что в начале 60-х годов Фет решил испытать свои силы как хозяйствующий помещик, поняв, что одним литературным творчеством не проживешь. Как помещик-публицист он публикует в 1862 г. в «Русском вестнике» «Записки о вольнонаемном труде» и очерки «Из деревни». В этих очерках, встретивших негативный прием в левых кругах русского общества, он требует от властей активнее защищать помещичью собственность, защищать самих помещиков от крестьян и наемных рабочих27.

Заметную эволюцию вправо проделал и такой замечательный поэт России, как А.Н.Майков, некогда арестованный по делу петрашевцев. Став цензором в Комитете иностранной цензуры, он отходит не только от радикалов, но и от либералов. Майков пореформенной поры - это сторонник православия и твердой монархической власти, при том что он позитивно оценивал реформу 1861 г., боролся с мракобесием и невежеством. И хотя в стихотворении «Картинка», посвященном Манифесту 19 февраля 1861 г., начертаны следующие слова:

Воля, братцы, - это только Первая ступень В царство мысли, где сияет Вековечный день28, тем не менее, Майков пореформенной поры - это поэт из консервативного лагеря, при всей его противоречивости и социальной и политической неуверенности29.

Поправение взглядов в пореформенное время заметно и в творчестве такого выдающегося поэта страны, как Ф.И.Тютчев, хотя и прославлявшего реформу 1861 г., но писавшего о двух святых образах - царе и России, причем о царе в первую очередь30. Из крупнейших поэтов страны первой половины века, не считая Некрасова и близких к нему стихотворцев из левого лагеря, пожалуй, лишь Я.П.Полонский - «истинный русский интеллигент демократической складки»31 остался верным идеалам своей молодости, когда он увлекся В.Г.Белинским и М.Ю.Лермонтовым. К поправевшим метрам русской поэзии в пореформенное время примыкают новые имена, далеко не всегда равные им по силе своего таланта. Одним из них был едкий пародист, некогда входивший в так называемую «молодую» редакцию «Москвитянина» - Б.Н.Алмазов, дебютировавший под псевдонимом Эраст Благонравов. Против социалистов была направлена его поэма «Социалисты», а в стихотворении «Старая русская партия», написанном в 1864 г.,32 он, по существу, отразил дальнейшее поправение славянофилов, действительно вскоре перешедших в консервативный лагерь.

Консервативный уклон не миновал и пореформенную драматургию. Бывший генерал-лейтенант, автор повестей, рассказов, стихов и пьес, вызвавших еще насмешки В.Г.Белинского, - М.А.Марков пишет очередную пьесу под названием «Дядя и Племянник». Пьеса стала настоящим поклепом на молодую Россию, на прогрессивные литературные силы и многие нововведения предреформенной эпохи и самого периода реформы. Хотя пьеса не была пропущена цензурой, была дозволена ее секретная постановка в московском Малом театре 15 декабря 1862 г., в которой участвовали видные московские актеры. Любопытно, что афиша об этом спектакле, сразу же ставшая библиографической редкостью, была перепечатана в герценовском «Колоколе»33.

Пореформенная пора довольно серьезно сказалась и на российской публицистике. Если накануне реформы консервативный лагерь не смог организовать газеты и журналы, которые сравнились бы с периодикой либералов и демократов, то после реформы ситуация заметно меняется. Конечно, многие консервативные издания так и не смогли подняться и бесславно прекратили свое существование. В 1865 г. перестает издаваться «Библиотека для Чтения», которую И.С.Тургенев назвал «глухой дырой». Но одновременно идет процесс создания новых органов, консервативная направленность которых не подлежит сомнению. Одним из журналов, который начал выходить в 1861 г., был журнал братьев Достоевских «Время», очень сложный по составу авторов и проводимых в нем идей. Нельзя сказать, чтобы это был однозначно консервативный орган. Все было гораздо разнообразнее и сложнее. Но этот журнал в дальнейшем стал основой для почвенничества - одной из разновидностей консервативной мысли, родственной славянофильству, но все же заметно от него отличавшейся. Уже в эпоху «Времени», как отмечается в литературе о Ф.Достоевском, «в его мировоззрении демократическая струя осложнена консервативными элементами»34 «Время» показало траекторию последующей духовной эволюции бывшего петрашевца, тем более что к числу апологетов почвенничества относились А.А.Григорьев и Н.Н.Страхов, известные своими консервативными взглядами. И хотя «Время» было запрещено «за вредное направление», его противодействие и либералам, и революционным демократам ставит его в ряды все-таки проконсервативных изданий. Еще более четкими становятся позиции нового печатного органа почвенников - «Эпохи», начавшей выходить в 1864 г. Обличительные черты, которые были заметны в публикациях «Времени» и «Эпохи», сменились главным образом на защитительные, и этот боевой антинигилистический орган, где чаще других публиковались А.А.Григорьев, Н.Н.Страхов и Д.Д.Аверкиев, может в целом рассматриваться как один из проводников консервативной идеологии.

В то время налаживается и ряд других изданий, более правых, чем «Эпоха». Неутомимый Н.Безобразов начинает издание газеты «Весть», которая вообще характеризовалась как прокрепостническая и в которой кроме него публиковались В.Д.Скарятин, Н.Н.Юматов, Г.Бланк - публицисты откровенно правого толка. В литературе подчеркивалось, что «Весть», начавшая издаваться в 1863 г. как орган олигархической дворянской «партии», отстаивая идею олигархической конституции, установила с П.А.Валуевым полное «антант кордиаль»35.

«Весть» начала выходить в самый разгар Польского восстания на основе издававшегося в 1861-1862 гг. «Русского листка». Нашедшая в ней свое отражение реакция на восстание изрядно подпитывалась волной национализма, но это было, однако, лишь одной из причин повышенного внимания к этому изданию со стороны консервативных сил. Особенно большую роль сыграло их желание укрепить свои идейные позиции и перейти к решительному наступлению в защиту своих интересов. Для этого уже накопилось достаточно сил. Прошел шок времени реформы 1861 года, определилась расстановка сил, и консерваторы смогли окончательно подумать над своей новой программой. Важнейшую задачу они видели прежде всего в закреплении дворянской земельной собственности, а также в сохранении сословных привилегий и преобладающей роли в политической жизни страны36. «Весть» выдвинула также задачу разрушения общины, полагая, что таким образом землевладельческое дворянство сможет сосредоточить в своих руках значительные земельные массивы крестьян и получить свободные рабочие руки. Разрушив общину, помещики полагали, что тем самым они ослабят крестьянскую организацию как орган самоуправления и обороны. Более того, авторы «Вести» выдвигали требование возврата вотчинной власти помещиков и резко критиковали крестьянское самоуправление в пределах села и волости.

Не меньшей критике подвергся в «Вести» и институт мировых посредников, и ряд других положений реформ 60-х годов. Нет ничего удивительного в том, что газета всячески отстаивала дворянские привилегии и именно с дворянством связывала дальнейшее развитие «русской цивилизации»37. Она предлагала передать руководство земствами дворянским предводителям и настаивала, чтобы в представительных учреждениях принимали участие достаточно крупные собственники. Газета прямо ставила также вопрос о создании центрального представительства от дворянства, но с правом совещательного голоса. Выдвинула она и свою программу судебной контрреформы, и свой курс, явно реакционный, в области просвещения, печати, военного дела. Как отмечается в литературе, эти установки «Вести» получили поддержку в годы контрреформ 80-90 годов38.

В консервативном лагере оказался и ряд других печатных органов, например журнал «Оса», активно выступавший против нигилистов39, а также издания М.Н.Каткова.

Еще в 1861 г. Катков в своем «Русском вестнике» посчитал необходимым записать следующие слова: «Мы не отказываемся от своей доли полицейских обязанностей в литературе и постараемся помогать добрым людям в изловлении беспутных бродяг и воришек, но будем этим заниматься искусством не для искусства, а в интересах дела и чести»40. Как стал понимать «дело» и «честь» этот весьма популярный орган либерального направления, становилось все понятнее буквально месяц от месяца. Польское восстание 1863-64 гг. было воспринято Катковым как сигнал для окончательного перехода в консервативный лагерь, и охранители в его лице получили основательную литературную силу, которой им так не хватало в канун реформы. Если Достоевский мечтал об обращении государства в церковь, если он ратовал за строй, основанный на моральном совершенстве отдельной личности, называя его «русским социализмом»41, то Катков отстаивал систему подавления и сильной власти и открыто выступал против предоставления политических свобод и в первую очередь конституции.

Пореформенная консервативная публицистика, как и вообще консервативная мысль того времени, демонстрирует явную перегруппировку сил, подключение к ним новых идей, поскольку старый багаж оказался излишним и не смог помочь в борьбе ни с либералами, ни с радикалами. Трудности идейной и политической борьбы, сложные изыскания способствовали предельной мобилизации сил консервативных мыслителей. Пореформенное время оказало решающее влияние на формирование взглядов К.П.Победоносцева, впоследствии писавшего: «Упорство догматического верования всегда было и, кажется, будет уделом бедного, ограниченного человечества, и люди широкой, глубокой мысли, широкого кругозора всегда будут в нем исключением»42. Это же время определило и систему взглядов Н.Я.Данилевского, а затем и оказавшегося на далеких Балканах К.Н.Леонтьева. Явное поправение стало характерным и для поздних славянофилов.

Идейные поиски консерваторов той поры не отвлекли их от участия в общественных выступлениях, от попыток проводить свою политическую линию. Последним всплеском помещичьей фронды явились их выступления в процессе дебатов на московском дворянском собрании 1865 г.43, когда вновь инициативу проявили Н.А.Безобразов и В.П.Орлов-Давыдов. Ими был выдвинут адрес с предложением о привлечении дворянства к управлению страной. Примечательно, что газета «Весть» опубликовала, вопреки запретам, сам текст этого адреса и выступление В.Орлова-Давыдова и, более того, позитивные примечания редактора В.Д.Скарятина44. В подобном же русле проследовали и выступления Петербургского губернского земского собрания в декабре 1865 г., Рязанского губернского земского собрания в январе и Петербургского губернского дворянского собрания в марте 1865 г.45. В борьбе против этих выступлений правительство сочетало политику кнута и пряника. Нужно было как-то считаться с выдвижением дворянством политических требований, но принимать их основные устремления царская власть никак не хотела. Ни общедворянского, ни общеземского представительства правительство допускать не желало, прекрасно понимая, какую опасность ограничения существовавшей власти оно могло таить в себе. Но даже великий князь Константин Николаевич, не говоря уже об Александре II, не соглашался с возможностью излечить пороки страны при помощи конституции46. События апреля 1866 г. внесли заметные коррективы в последующую деятельность консервативных сил. Происходило это в условиях заметно менявшейся международной обстановки, согласно которой русский консерватизм пореформенного времени вырабатывал свою собственную внешнеполитическую программу.

В литературе подчеркивается, что представителями консервативных кругов пропагандировались идеи сильной России, дальнейшего укрепления ее политического могущества47. Униженному положению России после Крымской войны они, наоборот, стремились противопоставить Россию воспрянувшую, могучую, способную вершить судьбу не только Европы, но и мира. От писаний ведущих консервативных мыслителей исходят великодержавность и национализм и даже идеи исключительности и избранности России. Именно середина 60-х годов стала временем оформления многих идей деятелей консервативного лагеря по вопросам внешней политики. Все более переходивший в консервативный стан И.Аксаков последовательно развивал антиавстрийские взгляды, называя Австрию злейшим врагом освобождения славян48. Более того, он подчеркивал, что «Россия всегда будет не своя Западу»49. Н.Я.Данилевский, выпустивший, впрочем, свою основную книгу «Россия и Европа» в 1869 г., в январской книжке почвеннического журнала «Заря» также проводил идеи противопоставления России Европе. При этом он подчеркивал, что «ни истинная скромность, ни истинная гордость не позволяют России считаться Европой»50. Он считал, что мир славянский идет на смену миру германо-романскому и призывал к объединению всех славян вокруг России. Несколько иные идеи развивал все более правевший К.Н.Леонтьев, не один год проведший на Балканах и хорошо знавший конкретные условия балканского захолустья. Он выдвигает свою довольно оригинальную, но утопическую теорию византизма, пропитанную настроениями антибуржуазности и откровенного изоляционизма51. К 60-м годам относятся многочисленные выступления по вопросам внешней политики и других видных представителей консервативной мысли - М.Н.Каткова и Ф.М.Достоевского, свидетельствующие о большом внимании их к международным отношениям и довольно оригинальных подходах, нередко, впрочем, пронизанных духом романтизма, повышенной чувствительности и, можно сказать, консервативного утопизма. 1866 год внесет заметные изменения в настроения консерваторов, заставив их еще больше задуматься над разработкой своей внешнеполитической концепции52.


1 Кавелин К.Д. Дворянство и освобождение крестьян // Кавелин К.Д. Собр. соч. Т. 2. СПб., 1898. С. 131.
2 Захарова Л.Г. Указ. соч. С. 230.
3 Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979. С. 55.
4 Захарова Л.Г. Самодержавие, бюрократия и реформы 60-х годов XIX в. в России // Вопросы истории, 1989, № 10, С. 11, 19.
5 Чернуха В.Г. Правительственная политика и институт мировых посредников // Внутренняя политика царизма. Лг., 1967. С. 198-199.
6 Татищев С.С. Указ. соч. Т. I. С. 360.
7 Революционная ситуация в России в середине XIX века. М., 1978. С. 349-357.
8 Сладкевич Н.Г. Об общественно-политических настроениях дворянства в 1861-1862 гг. // Проблемы истории общественной мысли и историографии. К 75-летию академика М.В.Нечкиной. М., 1976. С. 108-109.
9 Там же. С. 109.
10 Чернуха В.Г. Внутренняя политика... С. 24.
11 См.: Безобразов Н. Предложения дворянству. Берлин, 1862.
12 Мещерский В.П. Указ. соч. С. 158.
13 Дружинин Н.М. Московское дворянство и реформа 1861 года // Известия АН СССР. Серия истории и философии. 1948. №1. С. 77.
14 Сладкевич Н.Г Об общественно-политических настроениях... С. 111-112.
15 Мещерский В.П. Указ. соч. С. 165.
16 Там же. С. 147.
17 Там же. С. 148.
18 Корелин А.П. Российское дворянство и его сословная организация (1861-1904 гг.)// История СССР. 1971. № 5. С. 75.
19 Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. С. 237, 248.
20 Сладкевич Н.Г. Об общественно-политических настроениях... С. 114.
21 Корелин А.П. Дворянство... С. 237-238.
22 Чернуха В.Г. Внутренняя политика... С. 29.
23 Римский С.В. Православная церковь и государство в XIX веке. Донская епархия: от прошлого к настоящему. Ростов-на-Дону, 1998, С. 136-137.
24 Некоторые консерваторы искали поддержку в сочинениях иностранных авторов правого толка. Так, В.Мещерский вспоминал, что в это время он внимательно читал известные книги А.Токвиля и Ж.Б.Боссюэ. См.: Мещерский В.П. Указ. соч. С. 290; О попытках идейного перевооружения консерваторов той поры см.: Соловьев К.А. Идейная платформа дворянской консервативной оппозиции 60-х годов XIX века // Общественная мысль, политические движения и партии России XIX-XX вв. Брянск, 1996. С. 10.
25 Лесков Н.С. Собр. соч.. Том 2. М, 1956. С. 711-712.
26 Достоевский Ф.М. Собр. соч. в девяти томах. Том 4. М., 1956. С. 595-596.
27 Фет А.А. Стихотворения и поэмы. Лг., 1986. С. 16. (Вступительная статья Б.Бухштаба).
28 Майков А. Стихотворения. М., 1980. С. 153.
29 Там же. С. 10. (Вступительная статья В.Коровина).
30 Тютчев Ф.М. Полное собрание стихотворений Л., 1987. С. 12.
31 Фридлянд В. Поэт сердечной и гражданской тревоги // Полонский Я.П. Лирика. Проза. М., 1984. С. 9.
32 Алмазов Б.Н. Сочинения в 3-х томах. М., 1892; Алмазов Б.Н. Старая русская партия. СПб., 1912.
33 Колокол, 15 апреля 1863 г., № 161; С. 1329-1330.
34 Твардовская В.А. Достоевский в общественной жизни России (1861-1881). М., 1990. С. 32.
35 Корнилов А.А. Общественное движение... С. 165.
36 Скороспелова В.А. Газета «Весть» в общественно-политической жизни России 60-х годов XIX века. М., 1975. Автореф. дисс. на соискание уч. ст. канд. ист. наук. С. 9.
37 Там же. С. 16.
38 Там же. С. 19.
39 Революционная ситуация... С. 310.
40 Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н.Катков и его издания). М., 1978. С. 21.
41 Сиповский В.В. Этапы русской мысли. Пг., 1924. С. 87.
42 Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993. С. 77.
43 Корелин А.П. Дворянство... С. 248.
44 Скороспелова В.А. Московское дворянское собрание 1865 г. и газета «Весть» // Вестник Московского ун-та. Серия 9. История, 1974. № 2. С. 37.
45 Чернуха В.Г. Внутренняя политика... С. 45.
46 История внешней политики России. Вторая половина XIX века. М., 1997. С. 304.
47 Там же. С. 54. '
48 Аксаков И.С. Славянский вопрос. 1860-1886. М., 1886. С. 44.
49 Аксаков И.С. Сочинения в семи томах. М., 1886. Т. 7. С. 19.
50 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 60.
51 См.: Корольков А.А. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991; Косик В.И. Константин Николаевич Леонтьев: Революционер, пророк// Советское славяноведение. М., 1991. №3. С.3-11;Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991 Долгов КМ. Восхождение на Афон. Жизнь и мировоззрение Константина Леонтьева. М., 1997.
52 Рибер А.Дж. Групповые интересы в борьбе вокруг Великих реформ // Великие реформы в Росии. 1856-1874. М., 1992. С. 44-72.

<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 7853